Сейчас я вам все растолкую. Если злоумышленник не желает отказываться от своих коварных планов, какой-нибудь преданный мне дворянин встречается с ним, заводит ссору, вызывает на дуэль и убивает в честном поединке — или погибает сам. Если мой сторонник расстается с жизнью, он, умирая, знает, что будет оплакан и отмщен. Если же он выходит из схватки победителем, то по праву гордится тем, что избавил от очередной опасности королеву и ее сына, короля Франции… А короли в таких случаях не забывают о верных слугах… Что вы думаете о таком способе борьбы с врагами, шевалье?
— Я в любую минуту готов участвовать в честной дуэли, мадам!
— Значит, если я назову вам имя одного из этих негодяев…
— Я тут же брошу ему вызов! — пылко вскричал Пардальян. — Будь это хоть сам…
— Гиз или Монморанси! — хотел добавить шевалье, но вовремя сдержался и не назвал никаких имен.
В его памяти всплыли темные фигуры заговорщиков, и он решил, что королева намекает на Гиза.
Дуэль с герцогом де Гизом! При этой мысли глаза Пардальяна загорелись, и он невольно приосанился. Он видел себя уже не просто приближенным королевы, а спасителем всей Франции!
— «Будь это хоть сам?.. « Вы хотели произнести чье-то имя, но замолчали, — сказала Екатерина.
— Я просто хотел заверить ваше величество, что готов драться с любым противником, как бы он ни был грозен или могуществен, — осторожно ответил шевалье.
— Ах, именно таким я вас себе и представляла! — воскликнула королева. — Вы великодушны, шевалье, но не стоит подвергать свою жизнь излишнему риску… С сегодняшнего дня ваша жизнь принадлежит мне, и вы не имеете права быть неосторожным.
— Не понимаю, мадам.
— Послушайте, — медленно, взвешивая каждое слово, заговорила королева, — послушайте меня внимательно… Дуэль — вещь неплохая, но существуют тысячи других способов победить врага… О, конечно, — продолжала она, внимательно вглядываясь в лицо шевалье, — я не стала бы вам советовать, скажем… подстеречь врага ночью… где-нибудь в пустынном проулке… и рассчитаться с ним внезапным ударом кинжала… Нет, нет, такого я вам, конечно, не скажу…
— Действительно, мадам, — ответил шевалье, — это будет просто убийство. Я готов драться днем и ночью, но в честном поединке, с открытым забралом, против достойного противника!
— Только это я и имела в виду! — живо заключила королева. — Но осторожность никогда не мешала даже храбрецам. А вы — воплощение отваги, и я всего лишь хотела попросить вас быть поосторожней… и только…
— Мадам, вам остается лишь открыть мне имя противника…
Шевалье уже не сомневался, что речь идет о герцоге де Гизе.