— Ну и что?
— Заведение на окраине, но вдруг держатели ресторации не пущают подозрительных типов в скромной одежде, с забинтованными руками.
— Фигня, бинт под пиджаком не видно, а синяк на лице... Что ж мне его пудрить, что ли?.. Ладушки, я побежал.
— Я тебя жду! Ни пуха!
— К черту!
Игорь выскочил из «Жигулей», припарковавшихся сзади за серебристой, длинной, как сигара, иномаркой. На ходу застегивая пиджачные пуговицы, подбежал к стеклянным дверям между двух торчащих из асфальта фонариков. Толкнул здоровой правой рукой стекло, дверь послушно распахнулась. Вошел в тепло ресторанного предбанника, щурясь от яркого электрического света, и чуть не врезался в пузатую фигуру швейцара.
Настоящий швейцар. Все как надо: ливрея, галуны, бакенбарды. И придирчиво оценивающий посетителя взгляд.
— Прощения просим, — пробасил швейцар, загораживая Игорю дорогу в глубь ресторанного теплого уюта. — К нам без галстука нельзя. Прощения просим, ресторанные правила-с. Господам положен галстук.
— Вы швейцар? Швейцар! Тогда почему здесь стоите, почему на улице двери передо мной не распахнули? Ваше дело — двери открывать. А галстук я из принципа не ношу. Ненавижу ходить с петлей на шее!
Напор Игоря немного смутил швейцара, и он, близоруко прищурившись, еще раз с ног до головы осмотрел посетителя. И снова утвердился в первоначальном впечатлении — не может СЕРЬЕЗНЫЙ человек так одеваться. И прическа у мужчины с синяком на щеке НЕ ТА. И цвет кожи, ухоженность лица НЕ СООТВЕТСТВУЕТ. Ой! А руки-то! Руки! Ногти сколоты, пальцы грубые, рабочие руки.
— Без галстука нельзя! — выпятив живот, швейцар танком двинулся на Игоря. — Катись отсюда, пролетарий. У нас чашка кофе тридцать баксов стоит, пиво пятьдесят за кружку, а...
— Я к Зусову, Иван Андреичу. Он меня ждет! — перебил Игорь, мужественно сдерживая натиск швейцарского живота.
— Вас ждут-с? — страж ресторанного уюта остановился. Быстренько вспомнил лица и фигуры закусывающих в заведении господ. В ранний для ресторанного разгула час посетителей было немного, и все солидные. По фамилии, имени и отчеству никто швейцару, естественно, не представился, никто не предупредил, что ожидает гопника с мозолистыми ладошками и побитой рожей, однако никто и не обязан его, швейцара, об этом предупреждать.
— Пройдемте в залу, — принял соломоново решение облаченный в ливрею привратник и вежливо посторонился, пропуская Игоря вперед.
На пути «в залу» сопровождающий Игоря обменялся многозначительным взглядом с двумя молодыми людьми спортивного телосложения, в строгих черных костюмах, белых рубашках и белых же галстуках. В ресторанный зал Игорь вошел зажатый с боков черно-белыми спортивными ребятами и подпираемый сзади мудрым швейцаром.