Раиса Сергеевна остановила запись.
— Ой! Я только что сообразила! Тимофей Иванович, а можно я Косте на мобильный позвоню?
— Его мобильный отключен в целях безопасности, — ляпнул Пауков первое, что пришло в голову.
— Поняла. Еще секундочку подождите...
Она продолжала наговаривать на автоответчик всякую чушь, и Пауков сокрушенно подумал: «Ну что ты с ней будешь делать, с егозой этакой! Не бить же, в самом деле, по голове, как Шопов советовал. В общем и целом мысль у Антошки Шопова верная — взять в заложницы мамочку ублюдка Костика, долбаного интригана да еще и кидалы, сам бог велел, но не могу же я ее, в натуре, вязать, неудобно как-то. Пусть лучше перебесится, дурочка, и сама, своими ножками со мной пойдет... А ножки, между прочим, ничего, стройненькие... И квартирка ничего, я-то думал, хата будет победнее...»
Тимофей Иванович покрутил головой, подивился на писанные маслом картины в тяжелых рамах и не заметил, как Раиса Сергеевна спрятала в рукаве ножницы, до того невинно лежавшие рядышком с телефаксом.
— Тимофей Иванович, все! Теперь, если сумасшедший позвонит, запись на автоответчике собьет его с толку, вы согласны?
— Ну-у, наверное...
— Вот! Посмейте сказать после этого, что я дура.
— Да что вы, Раиса Сергеевна, разве ж можно...
— Осталось последнее... Пойдемте со мной...
Не дожидаясь его реакции, она выбежала из комнаты.
— Ну что тут будешь делать... — обреченно пробубнил себе под нос Тимофей Иванович.
— Идите сюда, ко мне! Я в ванной! — глухо донеслось из недр квартиры.
Пауков вздохнул и поплелся искать ванную. Что там еще придумала бабенка? «Правильно в народе говорят — все бабы дуры, понять их невозможно», — думал Пауков на пороге ванной комнаты.
— Заходите, Тимофей Иваныч.
— Раиса Сергеевна, мы опаздываем, и я не понимаю...
— Быстрее заходите! — перебила она.
— Чувствую себя полным болваном... Ну, вошел, что дальше?
— Будьте любезны, спиной к ванне повернитесь...
«Да она сумасшедшая, — психанул Пауков, — а я полный идиот. Хожу на поводке у смазливой истеричной бабенки, как...»
Додумать эту самокритичную мысль несчастный не успел. Спрятанные в рукаве плаща ножницы скользнули в узкую женскую ладонь. Средний палец удобно лег между двух достаточно острых полосок металла с двумя колечками на концах. Стремительное движение рукой — и заточенный край ножниц начертил на шее Паукова красную рваную линию, одновременно другая, свободная рука Раисы Сергеевны сильно толкнула пузатое тело. Тимофей Иванович потерял равновесие и грузно перевалился через край ванны. Хорошо подстриженный затылок гулко стукнулся о керамическую плитку с веселеньким рисунком.