Тряхнув взбаламученной головой, я решительно отлепился от стенки и побрел к выходу из подъезда. Мозг услужливо подбросил еще пару версий, замешанных на аббревиатурах ФСБ, МВД, ГРУ.
Увлеченный своими невеселыми размышлениями, я вышел из дома, добрался до гаража, вывел машину – и с ужасом услышал шипящий, леденящий душу звук. Так и есть: колесо спустило. Теперь – сто процентов – к урочному часу не успею на «стрелку».
Мелькнула еще одна вполне безумная мысль: Скелет! Скелет все подстроил, чтобы мы – я, Николай и приспешники – согласились платить ему рэкетирскую дань. А колесо зачем прокололось? Неужто для демонстрации мистического Скелетова могущества? Да, воистину от трагического до комического один шаг. Сначала висельник рассказывает анекдот, потом шагает с табуретки. В хохоте зрителей тонет изящное ми-бемоль хрустнувших шейных позвонков.
Однако шутки шутками, а придется топать назад в квартиру. Во-первых, нужно сжечь поганую открыточку, во-вторых, достать из кладовки «запаску», то бишь запасное колесо, а в-третьих, переложить свои шмотки в другую спортивную сумку…
* * *
К зданию клуба я подъехал ровно в 15.20. Бросилась в глаза незнакомая иномарка у входа, черный «БМВ». Передняя дверь открыта. Облокотившись на руль, сидит наголо бритый водитель. Рядом топчутся два типа характерной наружности.
Урок я узнаю сразу. Проведенные в Сибири детство и юность научили. Мы с матерью после смерти отца жили у деда на заимке. Там-то я и увидел в первый раз мелкую зэковскую шелупонь – и узнал, что такое Страх. Настоящий Страх с большой буквы.
Я припарковался шагах в пяти от «бээмвэхи». Урки тут же закончили базар и не спеша двинулись в мою сторону. Тот, кто написал открытку, считает, что хорошо меня просчитал. Ладно, сейчас, для разминки, устрою маленький нелогизм.
Уголовники – люди серьезные. Драка с уголовниками на улице – совсем не то, что спортивный, пусть даже полуспортивный поединок. Соперник в боях без правил не полоснет бритвой, не ткнет заточкой, да и в глаз пальцем вряд ли ударит.
Не знаю, правда или вранье, но мне рассказывали байку про знаменитого Попенченко, боксера-легенду конца пятидесятых – начала шестидесятых годов. Якобы его избила, чуть ли не убила обычная ленинградская шпана. Дали сзади по голове, Попенченко отключился, после чего его неподвижное чемпионское тело неумело, но долго пинали ногами в тяжелых башмаках фабрики «Скороход».
Урки замерли в полутора шагах. Встали грамотно. Один прямо напротив, другой сбоку-слева, почти за спиной. Водила замер чуть поодаль, шагах в трех. Тот, что напротив, глядя мне в лицо, глаза в глаза, не разжимая губ, длинно сплюнул. Противная желтая харкотина повисла на моих джинсах. Я невольно улыбнулся. История повторяется дважды, повезет, если второй раз она повторится в виде фарса.