Кто они, охотники, не суть важно. Я уже говорил, что просчитать моих нынешних недругов не берусь. Слишком их много, и в этом моя заслуга. Иногда один лютый враг полезнее сотни хороших друзей. Вот такая у меня сегодня философия!
Я гнал машину наперекор всем правилам дорожного движения. Приходилось сильно щуриться. Ветер хлестал по лицу мелкими дождевыми каплями. Я вел автомобиль почти вслепую, почти по наитию. Другие водители шарахались от моего раздолбанного лимузина и были правы.
Минут через пятнадцать бешеной езды сзади пристроились два гаишных «Мерседеса» и один желто-синий «козел».
К счастью, на Ленинском проспекте не было пробки. Я промчался поперек магистрали и, развернувшись возле цирка, выскочил к Воробьевым горам. Здесь я выжал из лимузина все, на что он был способен.
Трасса шла почти прямо, и я сумел, попеременно держа руль то правой, то левой рукой, стянуть с плеч кожаную китайскую куртенку и зашвырнуть ее под заднее сиденье, а после отстегнуть от пояса плейер и выполнить ряд нехитрых манипуляций, активизирующих взрыватель.
Теперь достаточно нажать кнопку перемотки – и через семь секунд бабахнет не хуже противотанковой гранаты.
Пистолет я засунул в бардачок. Плейер зажал в зубах, вцепился изо всех сил в руль – и выехал наконец на Бережковскую набережную.
Навстречу мчался еще один гаишный автомобиль.
Кто сказал, что у нас плохо работает дорожная милиция? Вон как меня обложили, как в учебнике, и посторонних машин рядом не видно, и на горизонте путь перегорожен длиннющим фургоном. Отлично работают, приятно смотреть.
Встречный автогаишник шел мне точно в лоб. Надеется, что я приторможу. Смелый парень, ничего не скажешь.
Когда между мной и встречной машиной оставалось всего метров семь-восемь, гаишник не выдержал, вильнул вправо. Я тоже вильнул вправо. Вполне оправданное, правдоподобное действие. Только я вильнул резко и круто, так что мой лимузин перескочил через парапет, отделяющий проезжую часть от пешеходной полосы, врезался носом в ажурную решетку набережной, сорвал ее с бетонных столбиков-креплений – и ухнул многопудовой массой в грязные воды Москвы-реки.
В последний момент перед ударом о воду я бросил руль и уперся руками в автомобильную крышу, напряг ноги и представил себя в образе этакой пружины-распорки. Чудом, но удар я самортизировал, ничего себе не поломал, а когда мой стальной конь уходил под воду, я завалился на бок, сумел поменять положение тела и устоять под потоком хлынувшей в салон воды.
Теперь нужно действовать максимально быстро. Машина по инерции продолжает движение вперед, уже под водой, ее заваливает, переворачивает вверх колесами. Я отталкиваюсь ногами, расслабляю руки и покидаю салон, благо ветрового стекла давно уж нет.