Бойцы осторожно складывают останки англичан в нашедшуюся в одном из рюкзаков полиэтиленовую пленку, туда же кладут их карабины и амуницию.
Затем Морозов и Шальнов опускают скорбный груз в разлом между двумя глыбами. Перед разломом собирается вся группа, а рядом в тени скалы стонет на носилках американец, пытаясь принять сидячее положение.
— Майор, — громко обращается к Сарматову Савелов. — Как раз в девятнадцатом году, когда эти тут геройствовали, Красная Армия гнала английских интервентов с нашего Севера.
— И что? — откликается тот.
— В нашем-то положении чего с покойниками возиться, с чужими? Чего выпендриваться?.. Уверяю, сей факт историей не будет отмечен...
— Я в этом и не сомневаюсь. Но только мы ведь это делаем не для истории! — резко отвечает Сарматов и отворачивается от Савелова.
— Группа, равняйсь! Смирно! — командует майор.
Американский полковник, которому все же удалось сесть, хотя было видно, что это доставляет ему мучения, с удивлением смотрит на застывших в строю с оружием в руках бородатых, в изодранной одежде бойцов.
— На караул! — командует Сарматов, и бойцы четко исполняют команду. — Прах солдат Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии земле предать! — произносит Сарматов и подносит к берету руку.
Камни вперемешку с землей заполняют разлом.
Американец, не выдержав напряжения, роняет голову на носилки и погружается в забытье. Он не приходит в себя, даже когда Алан и Сарматов начинают разбинтовывать его плечо. Сняв ленты, оба переглядываются.
— Слушай, Сармат! — восклицает Алан. — Что ты смотришь? Ты в Анголе кубинца рэзал, да?.. Почему этого не хочешь?..
— Там йод, антибиотики были! — отмахивается Сарматов. — Без анестезии он умрет от болевого шока. Это грешнее, чем... чем заморозить, амигос.
— Ты-то, Хаутов, чего возникаешь? — вклинивается в разговор вставший на пост у входа в пещеру Силин. — Его семья без куска хлеба не останется. У них платят — не то что нам! И страховой полис... А апартаменты — верняк, не однокомнатная в хрущебе, как у командира!
— Нашел, о чем говорить! У других и этого нет, — отмахивается Сарматов.
— А другие у нас что — как мы, по всему шарику жопу на британский флаг рвут? — вскидывается Силин. — Как мы, в кровище купаются, да?
— Кто-то должен делать и эту работу! — встревает в разговор Алан.
— Надо! — с сарказмом передразнивает Силин и бьет кулаком по камню. — Торгашам, партайгеноссе надо лопатой бабки под себя, а нам, грешным, надо по чужим горам на карачках ползать!
— Нэ напрягай, Сашка. Сам же выбрал себе работу, — просит Алан. — Что ты заладил про свои деньги? Замолчал бы, что ли! И так тошно...