Если бы он не был болен, то понял бы, что так нам не спастись. Чтобы согреться, следовало как можно быстрее двигаться, а он продолжал неподвижно сидеть. Так он и умер, держа меня в объятиях...
Голос ее замер. Дюк сжал ручку девушки.
- Не помню, как меня нашли. Дядя Генри никогда не рассказывал мне об этом. Я почти совсем окоченела, погрузилась в глубокий сон. Очнувшись, я увидела, что нахожусь в той самой пещере, в Черных горах. Там полыхал костер, и дядя Генри позаботился о том, чтобы я пришла в сознание.
- Так этот старик и был дядя Генри?
- Да.
- Он в самом деле был ваш дядя?
- Нет. Я никогда прежде не видала его. Но в то время он выглядел совсем не так, как теперь. Ведь все это случилось одиннадцать лет тому назад.
"Следовательно, ей девятнадцать лет", -отметил мысленно Дюк.
- Одиннадцать лет тому назад дядя Генри был ростом с вас, стройный как сосна. Уже тогда ему было за семьдесят, но силой он не уступил бы, я думаю, пятидесятилетнему мужчине. Его борода и волосы и тогда уже были седы, и, когда он склонялся надо мной, мне казалось, что сам дьявол пришел унести мою душу на тот свет. О, как я была тогда права! Он оказался настоящим дьяволом!
- Вы хотите сказать, что он вел себя очень плохо с маленькой больной девочкой, какой вы тогда были?
- Нет, он не обижал меня. Он держался со мной как с собственной дочерью. Но во всем мире для него не существовало никого, кроме собственной личности. Я догадалась об этом уже в первые дни жизни в пещере.
Он начал с того, что позволил мне привести пещеру в порядок. Он говорил, что я уже достаточно велика, чтобы взяться за серьезную работу, и завалил меня самыми разными заданиями. Я научилась готовить, чинить одежду - словом, все, что было необходимо, чтобы сделать жизнь в пещере сносной. Конечно, я ненавидела эти занятия, как ненавидела и дядю Генри. Трижды я пыталась бежать оттуда, но каждый раз он ловил меня. В первый раз он сказал, что нехорошо бегать от него, потому что я могу погибнуть от холода и голода. Я ответила, что лучше уж погибнуть, чем гнуть на него спину. Поймав во второй раз, дядя Генри пообещал наказать меня, если я еще раз попробую сбежать. Ну, а в третий раз он привел меня в пещеру и избил плетью, до крови.
- Гнусный пес!
- С тех пор я больше не решалась нарушать его приказания, - продолжила рассказ Салли. - Я должна была быстро и беспрекословно выполнять все, чего он потребует. Он ни разу не повторял свои задания дважды. Если я забывала, он молча избивал меня. Он никогда не бил меня просто от злости. Наказание было для него чем-то естественным, он относился к нему как к совершенно обычному занятию. Окончив побои, он, как ни в чем не бывало, закуривал свою трубочку и как будто забывал о том, что только что происходило. Так он избивал меня до тех пор, пока я сама не вспоминала, что мне следовало сделать. Конечно, прошло совсем немного времени, и я послушно, автоматически выполняла любой приказ, не задумываясь. Каждое слово, им произнесенное, навечно врезалось в мою память.