Эта мысль заставила Дюка оборотить взгляд на северо-восток. Там поднимались Черные горы. Да, лучшего имечка не придумаешь! Огромные массы зеленоватой вулканической породы, извергнутые некогда из недр земли и отданные во власть ветров и дождей, превратились в нечто неприятно черное. Правда, кое-где скалы пронизывали жилы железной руды, и потому тяжеленные пирамиды железных и каменных скал, футов в двести в основании и в два раза выше ростом, напоминали невероятные металлические цветы. Солидное расстояние несколько смягчало диковатый вид Черных гор, однако трудно было представить себе, что живая душа может поселиться там, даже если эта душа скрывается от жестоких преследователей. Действительно, кто поверит, что там вообще может жить человек! Но Гатри пламенно заверил шерифа, что тот человек, поставивший себя вне закона, живет именно там.
Хотя, если разобраться, идея этого человека - спрятаться в Черных горах - была совсем неплоха: кто найдет его в лабиринтах беспорядочного нагромождения скал? А ведь из этой естественной крепости так удобно ради собственной корысти грабить трудолюбивый народец! Неприметная и удобная пещера вполне могла служить грабителю надежным убежищем. Глаза Дюка сверкнули. Если настанет час - а он в этом был почти уверен, - когда общество решит раз и навсегда изгнать его и тем самым окончательно превратить в отшельника, он последует примеру загадочного беглеца, что слоняется по Черным горам, словно неприкаянный.
Собачий лай заставил его повернуться в новом направлении, и в тот момент, когда на востоке появилась над горизонтом краюшечка солнца, Дюк сразу обнаружил место, где гавкали собаки. Они располагались в очень удобной псарне, переоборудованной из старой кузницы. Только почерневшие от дыма балки напоминали о том, что когда-то здесь звенели по тяжелым наковальням молоты и чадил раскаленными угольями горн. В строении собак держали в непогоду, а сейчас они вольготно расположились во дворе псарни собаки самых разных пород и размеров.
Однако даже неискушенный человек легко мог определить, что это не была собранная с бору по сосенке свора разнопородных псов. На каждой из зверюг были заметны следы жесточайших боев. У одного кобеля было оторвано ухо, и кто знает, может, это преступление совершила злобная пума. Вдоль спины матерого ветерана тянулся страшный рваный шрам, сохранивший память о когтях взбешенного бурого медведя. Вряд ли какая из собак не была отмечена чем-то в этом роде. Сейчас они громко лаяли, требуя пищи, время от времени демонстрируя друг другу зубы и вступая в короткие дружеские схватки.