— Струна, каждый день слышу от тебя одно и то же. Никакого размаха, никаких идей. Скучный ты человек…
— Презираешь! — заныл вор. — А я тебя уважаю, хоть ты и дурак. Круглый идиот.
— Это еще почему? — скорее по инерции, чем из любопытства, спросил Новиков.
— Прикинь! Отсидел порядочно. — Струна глубоко вздохнул. — Выйдешь конченым фраером. Ни кола ни двора. Прописки нету…
— К друзьям подамся.
— Постесняешься позорить! — уверенно возразил Струна. — Кем ты к ним приедешь? Зеком, срок оттрубившим по полной… Не заливай, Витек! Совесть тебе не позволит в родных краях показаться. Ушел офицером — вернулся блатарем!
На работу тебе не устроиться, разве что ассенизатором.
— Годится! — бросил Новиков, с грохотом отставив кружку с чифирем.
— Опять маньку клеишь! — качнул головой Струна. — Гордость не позволит бывшему офицеру дерьмо черпать.
Я тебе дело предлагаю. Сейчас знаешь какие возможности!
Капитализм, бляха-муха. Бери лопату и греби бабки. Фирму с тобой откроем.
— Чем торговать будем?
— Водярой, естественно! — удивился наивности предполагаемого компаньона Струна. — Лучший подъем на беленькой. У меня знакомый директор спиртзавода имеется, я его хазу обчистил, а потом на пересылке встретились.
— Так он небось сидит…
— Откупился! Я с ним скорефанился. Поможет дело закрутить. Представляешь, Витюха, бизнесменами станем. Ты на белом «мерее» ко мне в гости приезжаешь…
— Лучше на розовом.
— Чего? — Выведенный из мечтательного транса Струна уставился на говорившего круглыми совиными глазами.
— Розовый цвет мне больше нравится.
Уловив насмешку, приятель обиделся.
— Хорошо, что не голубой… Конкретный ты мужик, а выгоды своей не понимаешь! — Уголовник внезапно расплылся в широкой улыбке. — Библию <Библия (блат.) — книга.> недавно прочесал… — Струна любил читать и перелопатил почти всю лагерную библиотеку. — Рип ван Винкль называется. Слыхал?
— Нет, — признался Новиков.
— Ну да. Ты, кроме как об уставы, гляделки больше ни обо что не чесал. Так вот. Этот самый Рип ван Винкль… — трудное голландское имя Струна произнес с выражением, — в Штатах лет двести тому назад жил. Жена его зажимала, как наш Вепрь оборзевших контролеров. Он в горы от бабы слинял. Встретил там каких-то чудиков, кирнул как следует и уснул. Проснулся через двадцать лет. Домой вернулся и ни черта не узнал. Все не то. Грымза его загнулась, дочка замужем, народ другим стал…
— К чему это ты? — Новиков внимательно посмотрел на рассказчика.
— К тому, что и с тобой то же самое будет, когда выйдешь! Сел ты, Витек, в одной стране, вольняшку потянешь совсем в другой… — Струна стал серьезным, поднялся, длинно выругался и, шаркая ногами по полу барака, побрел к нарам. — Усек, командир?!