— Гершель, — сонным голосом спросила она, увидев в его руке связку ключей, — ты что — в ресторан собрался? В такое-то время?
Гершель не мог припомнить, когда его в последний раз звали настоящим именем — Хайменом. Его все звали Гершелем, и жена не была исключением. По имени его отца. По названию ресторана. Даже когда он был ребенком и его старик был еще жив, завсегдатаи звали мальчика «молодым Гершелем». Теперь, спустя тридцать лет после смерти отца, он стал собственно Гершелем. Теперь он уже и сам так себя называл.
— Да, — буркнул он. — Схожу туда.
— Зачем? — спросила Рут, вновь погружаясь в сон.
— Сегодня собирался прийти Джеки Макс. Может быть, приведет с собой еще несколько человек. Я должен быть на месте.
В ответ послышалось сопение.
Гершель вышел, беззвучно заперев замок. Проезжая по холмам в сторону Лорел-Каньона, он перебрал в памяти все, что ему предстояло сделать. Печеночный фарш — Джеки Макс обожал котлеты из печени с луком. Содовая — Джеки терпеть не мог льда в содовой, но теплое пиво он ненавидел еще больше. Хлеб — достаточно ли его напекли утром? Джеки Макс был бы очень разочарован, если бы у Гершеля не нашлось котлет из печенки с луком. Он мог бы устроить скандал в присутствии своих парней. Разумеется, он ограничился бы насмешкой, но это все равно повредило бы репутации заведения. Такой уж у него стиль. От Джеки Макса всегда можно ожидать дурацкой выходки.
Гершель Гусман и Джеки Макс были — как бы это выразиться — друзьями, если вам будет угодно так сказать, уже в течение тридцати лет. Аккурат с той поры, когда старший Гершель умер и ресторан достался сыну. Тогда Макс был молодым безработным писателем-юмористом. Он подрабатывал на роли конферансье в стрип-шоу на западном конце улицы Сансет и шлялся по телестудии Си-би-эс, расположенной в квартале Ферфакс неподалеку от заведения Гершеля в надежде найти кого-нибудь, кто мог бы помочь ему реализовать свои таланты.
Гершелю было жалко худосочного, постоянно голодного бродягу. Как-то вечером он по своей инициативе соорудил для Джеки отменную печеночную котлету толщиной в три пальца и украсил ее свежим укропом. Котлета была горячая и издавала соблазнительный аромат. Он положил ее на стол Джеки Макса, который с видом голодающего человека сидел, прихлебывая остывший кофе и читая недельной давности журнал. Парень посмотрел на сандвич, затем поднял глаза на Гершеля.
— Я это не заказывал.
— Знаю.
— Но... у меня нет денег. Мне нечем заплатить.
— Ну и ладно. Заплатишь, когда станешь знаменитым. Как и все вокруг.
На лице Джеки Макса появилась серьезная мина.