— Мне так жаль, — повторил Кларк и опять попытался взять ее за руку.
— Отойди! Не прикасайся! — Она оттолкнула его. — Такие и убили Бобби! Такие, как ты!
Мамаша Фиббс взяла Эстер за плечо, повернула к себе.
— Эстер, возьми себя в руки. У нас еще много дел. Оставь этого беднягу в покое.
— У Бобби не было выхода! Они не дали ему шанса!
— Он сам виноват, и ты знаешь это. Бобби сошел со стези Господней, он выбрал иной путь и потому мертв. Никто не виноват, он все сделал сам. Это должно было случиться, рано или поздно.
— Как ты можешь так говорить! Ведь это твой сын!
— Я говорю истинную правду. Упокой Господь его грешную душу, но он был плохим сыном, плохим мужем и плохим отцом. Скажи спасибо, что вы не остались просто на улице.
— Не смей так говорить! Не смей! — Эстер готова была кинуться на свекровь.
— Сегодня ночью ты потеряла мужа, — мягко сказала мамаша Фиббс, выпрямляясь во весь свой рост. — Смотри не потеряй и мать.
Эстер затравленно взглянула на нее, но тут же вся сжалась от горя и стыда.
— Нет! Нет! Нет! — закричала она и выбежала из комнаты. Миссис Фиббс посмотрела ей вслед и глубоко вздохнула.
— Бобби, маленький, иди присмотри за мамой.
Тот колебался.
— Ступай, ну!
Мальчик выбежал в коридор, куда скрылась Эстер.
Мамаша Фиббс запахнула пальто, застегнулась на все пуговицы. Потом обратилась к Кларку:
— Скорбная ночь, мистер Джонсон:
— Да, миссис Фиббс.
— Сожалею, что вы оказались свидетелем. Семейные распри и горести не для посторонних. Я уверена, Эстер не имела в виду ничего такого.
— Я понимаю. Все нормально. Я хотел бы помочь.
Она рассеянно помотала головой.
— Может, вы скажете больничному начальству, что мы постараемся скорей забрать тело?
— Конечно.
— Я свяжусь с похоронным бюро Колемана, как только оно откроется.
Джонсон кивнул, не зная, что сказать.
— Я знаю мистера Колемана почти сорок лет.
— Неужели?
— Да. — Она теребила кошелек. — Надо поблагодарить врачей.
— Хорошо. Миссис Фиббс?
— Да?
— Мне, право, ужасно жаль вашего сына.
Старуха смахнула слезинку. Мимолетная слабость.
— Мистер Джонсон, мой сын мертв уже много лет, первый раз он убил себя сам. И с тех пор — он лишний на этом свете. Пожалуй, то, что произошло сегодня, к лучшему.
Кларк отвел глаза.
— Вы суровая женщина, миссис Фиббс.
— Жизнь — суровая штука, мистер Джонсон. А у меня есть живые близкие, о которых нужно позаботиться.
— Да, мэм.
— Спасибо за заботу.
— Ничего.
Она повернулась и ушла.