Голд уставился на него.
— Ты что, серьезно? — участливо спросил он.
— Я уверен, так и будет. Но мы не позволим надругаться над собой. Верно?
В ответ послышалось: «Все верно», «Конечно», «Никогда больше».
— Никогда, никогда больше, — повторил Кан.
Голд задумчиво попыхивал сигарой.
— Я хотел бы поговорить с тобой наедине.
Кан махнул рукой на троицу за столом.
— Мои командиры. Мои генералы. От них у меня нет секретов.
Голд покачал головой.
— У тебя, может, и нет, а у меня есть. Сегодня я уже один раз пошел на компромисс. И не хочу, чтобы это снова повторилось.
Кан насмешливо улыбнулся.
— Почему я вообще должен тебя слушать?
— Если ты в самом деле хочешь остановить эти убийства, ты выслушаешь. Если действительно хочешь сохранить жизни евреев, ты выслушаешь. Или ты просто пудришь всем мозги?
Кан сдержался с трудом.
— Оставьте меня с ним, — решительно сказал он.
Сразу раздались протестующие возгласы.
— Джерри, он же псих!
— Посмотри, что он натворил!
— Он опасен!
Кан поднял руку, призывая к тишине.
— Мы не крысы из гетто, трясущиеся от страха, боящиеся собственной тени. Мы — потомки нации воинов. Я буду говорить с этим коллаборационистом с глазу на глаз.
Ворча, трио покинуло комнату. Женщина с шалью на плечах остановилась на пороге.
— Мы будем поблизости. — И захлопнула дверь.
Оставшись вдвоем, мужчины посмотрели друг на друга. Кан опустился настул, тяжело оперся правой рукой о стол. Голд жевал сигару.
— Ты неплохо устроился, — начал он. — Попал в самую точку. Эта заварушка сделала тебя важной шишкой, разве не так?
— Не я заварил эту кашу, — сердито отрезал Кан. — Но она не удивила меня. Я предостерегал годами — я видел, как усиливается антисемитизм в этой стране, в этом штате, в этом городе. Но богатенькие, преуспевающие евреи в своем тупом самодовольстве пропускали мои слова мимо ушей. Так что теперь нечего винить меня. Сопротивление нужно, потому что плохо работает полиция.
— Не нужно.
— Евреев истребляют на улицах. А убийцы выходят сухими из воды.
— Никто не выйдет сухим из воды.
— Да ну? Вы арестовали его?
— Нет еще.
— Так вот, пока вы не выполните свой долг, защищать евреев будет ЕВС. Десятилетиями, если понадобится.
Голд свирепо прикусил мокрый кончик сигары. Кан победоносно откинулся на спинку стула.
— Ходят слухи, ты послал Оренцстайна ко всем чертям. Это было красиво. Давно пора заткнуть глотку этой скотине.
Голд не ответил.
— Знаешь, Джек, несмотря ни на что, ты мне нравишься. Евреев такого сорта как раз не хватает в моем отряде.
— И что ж это за сорт?
— Настоящие евреи, евреи с яйцами, с chutzpa