— О'кей, папа.
Уолкер смотрел вслед сыну, пока тот не исчез за углом. Затем он повернулся и пошел по выщербленной цементной дорожке к небольшому белому каркасному домику с закрытым спереди крыльцом. Поднявшись на крыльцо, он постучал в дверь. Изнутри послышался шорох, затем женский голос:
— Погодите минутку. Кто там.
— Это я.
Холодное молчание, затем:
— Сонни? Это ты, Сонни? Погоди минутку. Я что-нибудь накину.
За дверью послышался усиленный шум, признак лихорадочной деятельности, затем дверь отворилась, и перед ним предстала Терри в бигуди, босиком, в укороченных джинсах и тугой майке, едва скрывающей ее тяжелые груди.
— Я думала, это Эйб, — сказала она, слегка запыхавшись.
— Ты всегда открываешь ему дверь голая?
Она нахмурилась.
— Очень смешно.
— Да я все это уже видел.
— Чего тебе надо, Сонни? Ты не должен даже здесь появляться. Это одно из условий нашего развода. Или ты забыл?
— Я должен с тобой поговорить.
Она раздраженно спросила:
— О чем еще? Тебя опять уволили?
— Нет, я просто хочу с тобой поговорить.
Она стояла в дверном проеме, упершись одной рукой в бок.
— У меня нет времени, Сонни. Эйб получил бесплатные пропуска в кино, затем мы где-нибудь пообедаем. Я только что вернулась домой с работы, и мне надо привести себя в порядок. И приготовить обед для Кевина.
— Мне хватит одной минуты.
Она подняла руку к бигуди, слегка ощупала их.
— Ты не должен сюда приходить.
— Послушай, Терри, я хочу поговорить с тобой.
Она повернулась и быстро прошла в дом.
— Хорошо. Но я готовлю обед для Кевина и не могу оторваться от этой работы.
Уолкер последовал за ней. Совмещенная гостиная-столовая была небольшие размеров и обставлена дешевой мебелью. И не гарнитуром, а плохо подходящими друг к другу разрозненными вещами. На спинках стульев, на дверях висела одежда, она была разбросана по грязной софе из некогда яркого голубого синтетического бархата. Терри прошла в маленькую кухоньку, примыкающую к гостиной-столовой.
— Я думала, тебя опять вышвырнули. Но Эйб, наверно, сказал бы мне об этом, ведь это он устроил тебя на работу. — Терри стала замешивать говяжий фарш в голубой миске. При каждом движении ее груди подскакивали.
— Так что ты хочешь мне сказать, Сонни?
Уолкер нагнулся над порогом и смотрел, как она смешивает мясо с протертым луком и крошками хлеба.
— Почему ты позволяешь Кевину якшаться с этими ниггерами?
— Ты имеешь в виду Андре? — спросила Терри, не поднимая глаз. — Это его неразлучный приятель. Кевин чаще спит у них в доме, чем у нас.
— И это тебя не тревожит?
— Нет, — сказала Терри, вытирая руки о кухонное полотенце. — Ни капельки.