Кровь застыла у нее в жилах. Она увидела призрак, зомби из фильма ужасов. Уолкер был одет только в джинсы и тяжелые сапоги и закован в панцирь из бурой засохшей крови и песка. Сквозь панцирь просвечивала татуировка, напоминавшая тайные письмена, послания из других миров. Но страшнее всего были глаза. Сверкающие, совершенно безумные.
— Отойди от меня! — закричала Эстер. — Отойди!
Уолкер вытащил из-за пояса револьвер, направил на нее. Подошел ближе.
— Оставь меня!
Уолкер приближался.
— Не трогай меня!
Эстер попятилась к шкафу. Уолкер подошел, приставил ей к уху дуло револьвера.
— Пожалуйста, не убивай меня, — прошептала Эстер. Дырокол выскользнул из ослабевших пальцев. — Не убивай меня.
Уолкер ударил ее кулаком по голове. Оглушенная, Эстер упала на колени, из носа полилась кровь. Уолкер запустил пальцы ей в волосы, приподнял над полом, расстегнул джинсы.
— Нет, нет, нет! — стонала она, цепляясь за руки убийцы. Он ударил ее в висок, бросил на ковер, быстрым, злобным движением сорвал джинсы и оценивающе осмотрел темные ягодицы. Расстегнул молнию на грязных джинсах, наступил на них. Стал на колени сзади Эстер, опять рванул за волосы, она застонала, и он взял ее.
Будто нож вонзился в тело, холодное лезвие рызрывало внутренности. Эстер инстинктивно сжалась, выталкивая его из себя. Но Уолкер ударил ее револьвером по голове, прорычал:
— Я убью тебя, черномазая обезьяна.
Она попыталась расслабиться, все, что угодно, только бы это скорей кончилось.
— Тебе нравится это, макака. У тебя никогда не было белого мужчины.
«Святой Иисус, — молилась Эстер, — святой младенец Иисус, сделай так, чтоб это было все, все, что он хочет».
Но она помнила голову Чаппи в мусорном баке и знала, что это не все.
Он задвигался в ней быстрее, яростнее. Теперь она была вся мокрая. От крови? Она не знала. При каждом толчке он рычал.
Эстер встретилась глазами с Луп. Девушка плакала. Они смотрели друг на друга тупо, безучастно, без жалости. Как жертвы всегда и везде. Как рабы на галерах. Как евреи в газовых камерах.
«О Святой Иисус, спаси меня, спаси».
— Я кончу — ух! — и вышибу мозги из твоей — ух! — черной башки — ух!..
— Нет, нет, нет! — Эстер вырывалась, он крепче ухватил ее за волосы, ткнул лицом в пол.
— Вышибу — ух! — мозги — ух!..
— Нет-нет-нет!!!
Она скребла ногтями по ворсистому ковру. Его пенис был как плотоядный маленький грызун, он впивался в нее, рвал, кусал.
— Кончаю! — закричал он и приставил дула к затылку Эстер.
— Нет! Нет! Нет! — Ее руки беспомощно ерзали по ковру. — Нет! Нет!
Эстер почувствовала, что он взводит курок. Время остановилось.