Отобранные деревяшки Доррин кладет на скамью рядом с загородкой, за которой какой-то мужчина выговаривает Пергуну:
— Нужно ему, гляди ж ты... Да ежели каждый подмастерье в Дью наладится сюда таскаться...
— Да, хозяин. Но он просил только коротенькие...
— Коротенькие... Знаем мы эти коротенькие...
Оба оборачиваются, как будто уловив присутствие Доррина. Хеммил, ни слова больше не сказав, направляется к пиле.
— Сколько с меня? — спрашивает Доррин у подмастерья.
— Я бы за так отдал, да видишь, какие дела... — Пергун со значением кивает вслед хозяину.
— Слышал я ваш разговор, — вздыхает Доррин, глядя на деревяшки. — Но медяка-то хватит?
Он надеется, что его голос не звучит слишком уж просительно.
— Не то чтобы ты отобрал такие уж большие куски... — Пергун ухмыляется, запускает пальцы в черную бороду, а потом машет рукой: — Ладно, пусть будет медяк, но только потому, что мне вовсе не с руки огорчать да сердить целителя. Во всяком случае, так я скажу Хеммилу.
Доррин роется в своем кошельке.
— Сам-то я с радостью отдал бы тебе все даром, — уверяет Пергун, — сам ведь подмастерье и знаю, что у нашего брата денег не густо, но ведь Хеммил меня живьем зажарит, — бородатый малый делает паузу, а потом спрашивает: — А ты когда-нибудь заглядываешь к Кирилу? Мы собираемся там в конце каждой восьмидневки.
— Нет, я там не бывал. Я вообще плохо знаю Дью, да и устаю так, что на гульбу сил не остается.
— Ну, ты слишком молод, чтобы сидеть в четырех стенах, — Пергун качает головой. — А узнать Дью как следует успеешь, когда женишься на хозяйской дочке и осядешь у нас.
— Я на ней не женюсь, хоть она и славная, — возражает Доррин.
— Ну тогда просто так приходи, гульнем, да и город тебе покажем.
— Постараюсь, — говорит Доррин, вручая ему медяк.
— Вечером, в конце любой восьмидневки. Прихвати с собой пару медяков — вот и все, что требуется.
— Может, не на этой восьмидевке, но приду обязательно, — обещает Доррин, забирая обрезки.
Чуть ли не со стоном Доррин выходит на середину сарая и начинает выполнять упражнения, которым больше года назад — неужели прошло столько времени? — его научила Лортрен. Сосредоточившись, он старается гармонизировать движения посоха и собственного тела. Спустя некоторое время юноша подвешивает качающуюся цель, толкает ее, приводя в движение, и начинает наносить удары из разных позиций.
Увлекшись, он подходит слишком близко ко второму стойлу, и его посох рикошетом отскакивает от деревянной скобы. Юноша поскальзывается на соломе. Как только не упал! Но именно такие неудачи и заставляют его упорно продолжать тренировки.