— Не зарывайся. Жалкое пограничное Отражение не стоит жизни принца Хаоса. Поэтому не спеши выполнять мамочкины капризы. Помни о судьбе Юрта.
— Тебе легко говорить, ты — любимый сыночек и можешь позволить себе непослушание… — Деспил вздохнул и помолчал, потягивая рубиновую жидкость. — Тебя-то простят и за серьезные проделки, а меня вздрючат за любую мелкую оплошность.
— Не скажи. — Король снова сделался грустным. — Временами материнская любовь принимает странные формы. Во всяком случае, причиняет массу неудобств.
Сочувственно посмотрев на брата, Деспил сказал:
— Да, у каждого свои проблемы. Не думаю, что хотел бы поменяться с тобой местами.
— Ты никогда не мечтал о короне?! — поразился Мерлин. — По-моему, так не бывает.
Младший замешкался с ответом. Его лицо выражало неуверенность, это было видно даже сквозь костяные бляшки, покрывшие новое тело принца от макушки до щиколоток. Он задумчиво постукивал раздвоенным копытом и шевелил шестнадцатидюймовыми шипами, растущими на плечах у основания шеи. Наконец Деспил проговорил, осторожно выстраивая уклончивые фразы:
— Не так, чтобы никогда. Подобные мысли, безусловно, преследуют любого из нашей породы с того самого момента, когда кто-то расскажет нам о существовании индекса наследования. Тебе должно быть знакомо это чувство. Если знаешь, что имеешь хотя бы мизерный шанс стать монархом, то невольно начинаешь думать: а вдруг это случится?
— Знакомо это чувство… — эхом откликнулся Мерлин. — Начинаешь размышлять о том, как бы поступил в такой-то ситуации. Просыпаешься в холодном поту, увидев кошмарный сон о заговоре ближайших друзей…
— Или о приближении несметных полчищ Амбера.
— Вот именно…
Они помолчали, смакуя вино. Мерлин помотал пальцем в воздухе, и следующая бутылка перелетела к нему из стоявшего в углу ящика. Опустившись на стол, стеклянная посудина выстрелила в потолок пробкой. Выплеснулась струя перебродившего виноградного сока, но Мерлин успел перехватить этот фонтан и направил в свой бокал. Деспил налил себе до краев, потом прочитал дату на бутылочной этикетке и одобрительно пощелкал языком.
— Мне пора, — сказал он не без сожаления.
— Все-таки торопишься, — Король снисходительно улыбнулся. — Расскажи хотя бы о планах вашей экспедиции Или никакого плана нет?
— Какой-то есть… Дай мне карандаш и клочок чего-нибудь, на чем можно писать.
Пошарив вокруг, Мерлин нашел большой обрывок оберточной бумаги и совсем новый, в пластиковой упаковке, набор разноцветных маркеров. Синим маркером Деспил нарисовал на одном конце бумажного листа закорючку, отдаленно напоминающую шпиль Храма Змеи, а возле другого края поставил жирный вопросительный знак и написал: «Нирвана, мать ее». Набросав еще несколько ориентиров, он вооружился оранжевым маркером и прочертил пунктирные стрелки от Хаоса до Нирваны.