Сандерлин коснулся ее груди, очень осторожно, прошел по покрытому муслином соску, вызывая его реакцию.
– Конечно, - продолжил он, лениво запутывая палец в тесемке, которой удерживался корсаж, - я не сомневаюсь, что смогу разбудить вас и вызвать желание, - на его лице появилось высокомерное выражение, и Франки с силой вырвалась из его рук, как раз в тот момент, когда вновь появился слуга с подносом. Она со смущением отвернулась, а когда взглянула вновь, то увидела, что Сандерлин натягивал чистую рубашку, а слуга ушел.
– Освежитесь, - приказал герцог, останавливаясь перед зеркалом и пробегая пальцами по своим волосам. - Я вернусь позже, - он стоял до тех пор, пока Франки не изучила содержимое подноса. - На всякий случай - не думайте сбежать отсюда, - добавил он веско. - Мои люди найдут вас еще до захода солнца, и мне придется наказать вас.
Франческа была слишком испугана и ошеломлена сейчас, чтобы думать о побеге, но позже, возможно, такая мысль пришла бы в ее голову. Она сделала реверанс, как бы передразнивая церемонный поклон, который он отвесил ей раньше.
– Ваше слово - закон, о ваше величество, - сказала она. Затем взяла кусок темного хлеба и стала разглядывать, нет ли в нем жучков или какой другой живности. Сандерлин лишь ухмыльнулся, снова застегнул пояс с Экскалибуром - мечом короля Артура - и вышел из комнаты, оставляя Франческу одну.
Она жадно откусила хлеба и взяла бронзовый кувшин, в котором оказалось терпкое и очень крепкое красное вино. Поев и выпив вина, Франческа почувствовала легкое головокружение и сонливость. “Хорошо, - подумала она. - Я проснусь в постели гостиницы или даже в своей квартире в Сиэттле, и все прекратится. Сновидения - и ничего больше”. Но мысль о Сандерлине странным образом лишила ее этих желаний. Она шумно вздохнула и вытянулась на пуховой постели.
Несколько часов спустя Франки проснулась в той же комнате, с теми же каменными стенами и слегка утешилась мыслью, что ее сновидения и грезы еще не кончились. Она была даже рада этому, хотя и не находила рационального объяснения. К счастью, никто и не спрашивал его.
– Мистер Стюарт-Рэмси? - позвала она нетерпеливо. - Мой господин? - но ответа не последовало, а где-то в отдалении слышался мужской смех, игра какой-то трубы и одного или двух струнных инструментов. Франки перекатилась на край кровати, опустила ноги, разгладила волосы и поправила свою муслиновую юбку. В свете луны, который шел через узкое окно без стекол, нашла звонок, пристально его разглядывала некоторое время, затем дернула за шнурок колокольчика, который издал приятный звон. Кривоногий слуга появился почти мгновенно, и Франки удивилась, что этот бедный человек работает даже ночью. Он принес свечу, с помощью которой зажег масляные светильники, расположенные вдоль стен комнаты.