И тут же, не успев убрать злобного выражения с лица, она, шмыгая носом и всхлипывая, жалобно заголосила:
— Своло-очь, не подходи ко мне, своло-очь, видеть тебя не могу, так дал по уху, до сих пор не слышит. Вот, — она выразительно посмотрела на Иванову, — видите, что делает, сволочь, организм мне покалечил. Оглохла я. От удара его оглохла.
— От визгу своего ты оглохла, — беззлобно прокомментировал Виктор, всеми силами стараясь не обнаруживать чувства вины.
Но Катерина это чувство учуяла, мгновенно перестала страдать и перешла в наступление.
— Знай, сволочь, знай, не сойдет тебе это с рук, — злобно тряся указательным пальцем, обещала она, лежа на столе. — В милицию пойду, везде пойду, пусть знают какой ты подлец. Работы лишишься! Меня лишишься! Всего лишишься! Ой, люди добрые, с каким подлецом живу. Женщину! Хрупкую женщину! Беззащитную женщину и по уху!
Катерина резво соскочила со стола, сплела на груди руки и потребовала ответа:
— За что, сволочь, ты меня по уху? За что?
Мы с Ивановой уставились на Виктора, из солидарности взглядами повторяя тот же вопрос. Виктор сконфузился, почесал в затылке и зачем-то полез в карманы штанов.
— Да не по уху я, а так, потянул немного, чтобы домой шла, — невнятно промямлил он, больше полагаясь на наше воображение, потому что из слов не было ясно за что именно он немного потянул.
Катерина, сообразив, что победа близка, заметалась по столовой и, демонстрируя недюжинные артистические способности, начала показывать как он ее тянул и за что. Из ее искусной пантомимы было хорошо видно, что вчера утром в доме Масючки разыгралась настоящая драма. Оставалось за кадром лишь одно, как она к этой Масючке попала, когда всю ночь предавалась оргиям с Ивановой и Ефим Борисычем.
— А зачем ты пошла к Масючке? — спросила я, восхищаясь здоровьем Катерины.
Виктор мгновенно воспрял и перешел в наступление.
— К Масючке приехал хахаль, ей срочно захотелось его отбить, — с видом победителя сообщил он и грозно взглянул на жену. — Не знала, что я так рано вернусь из командировки? — злорадно спросил он, забыв, что является самой пострадавшей стороной.
— Знала, знала, — промямлила Катерина и загнанно посмотрела на Иванову. — Людмила Петровна, ну скажите ему.
— Я отправила ее к Масючке, и давайте хватит, — отрезала Иванова, густо краснея.
Все вспомнили про Моргуна.
— Хм, пойду загляну в двигатель, — сказал Виктор.
— Ой, а у меня посуда немытая, — спохватилась Катерина.
Смущение окружающих не удивляло. Мне, как и всем, было очевидно с какой целью Иванова отправила Катерину к Масючке. Не укладывалось в голове лишь одно: как могла она допиться до этого? Предаваться разврату? С нетрезвым Моргуном? В чужом доме? Позор. Позор. И после этого она еще пытается стыдить меня. Нет предела ее наглости.