Как я и ожидала, история болезни ещё лежала на столе. Я жадно впилась глазами в каракули Розы, ругаясь, на чем свет стоит. Господи, как она пишет? Как курица лапой! И почему этим медикам, всем, как одному, обязательно надо писать так, чтобы никто не мог прочитать? Или они настолько не уверены в своих знаниях, что боятся кого-нибудь этим напугать?
Зря боятся. Русского человека трудно чем-либо напугать, русский человек плюёт на все, даже на своё здоровье.
Пропуская имя больной и возраст, а так же адрес её и профессию, я быстро отыскала графу «состояние здоровья в настоящее время» и лихорадочно попыталась расшифровать то, что накарябала Роза.
«Жалобы на нервозность…»
Ха! Нервозность!
По этому поводу уж наслушалась Юлька чужих жалоб и вот вам, здрасте, теперь имеет, нахалка, свои! Жалуется даже врачам! Дожилась, собственная нервозность её не устраивает! Как же моего бедного Женьку устраивает она?
Однако это были ещё цветочки, в сравнении с тем, что я дальше прочла.
«Жалобы на плохой сон и излишнюю похотливость,..» — прочитала я, и вот тут-то меня окончательно перекрыло.
Сучка, Юлька, мужа моего увела, а теперь ещё и жалуется на свою похотливость?
На это должна жаловаться я!
К сожалению, дальнейшее знакомство с историей болезни не состоялось — в кабинет ворвалась Роза и с необъяснимым возмущением свои бумаги у меня отобрала.
— Как ты смеешь? — закричала она. — Это врачебная тайна!
Такое заявление рассмешило меня.
— Ха! Врачебная тайна! Врачебная тайна, что Юлька нервная истеричка и до безобразия похотлива? Ах, бедняжка, как страдает она! — жалобно пропела я тоненьким голоском, закатывая глаза и крестом складывая на груди руки.
Роза растерялась, я же резко переменилась: с вызовом упёрлась кулаками в бока и грозно заявила:
— От похотливости Юльки страдает уже не она одна, а и все те жены, мужей которых эта тварь соблазнила! Дрянь! Прости Господи! — и я снова закатила глаза.
Передать не могу, как моя добрая Роза была изумлена.
— О какой ты говоришь похотливости? — строго спросила она.
— Об излишней!
— О чьей?
Я психанула:
— Роза, не прикидывайся дурой! О какой похотливости я говорю? О Юлькиной, а какой ещё я могу говорить? Синим по белому в твоих бумагах твоей же рукой написано, что больная жалуется на нервозность и излишнюю похотливость.
С ужасом Роза уткнулась в историю болезни и с облегчением вздохнула:
— Нет там никакой похотливости.
Ох, как я рассердилась!
— Как нет, когда только что читала, чем Юлька страдает твоя! Нервозностью и похотливостью! Истеричная б…дь — это подтвердит любой!