— Зачем? — поразился Якуб.
— Пусть моя Анна видит, как относимся мы к освободителям.
Действительно, памятник был ухожен на зависть всем нашим памятникам. И это несмотря на то, что освободители освободили поляков заодно и от Европы, в которую с такой радостью они вступили чуть позже.
Я не зря так подробно рассказываю про этот памятник. Именно за ним располагался костел, где томился мой ненаглядный Казимеж. Пока родня млела от удовольствия, как хорошо их Музка проводит время, я с тоской поглядывала на шпиль с католическим крестом, который виднелся вдали. Я умирала от любви и нетерпения, но ничего поделать не могла. Вместо того чтобы со всех ног бежать к Казимежу, я вынуждена была чинно позировать перед фотокамерой Якуба. Бедный Казимеж испугался блондина какого-то. Вот где нас подстерегала бездна препятствий! И зачем было напрягаться блондину, когда и бабушка Франя неплохо умеет шпионить за мной, хоть и невольно?..
Покрутившись на Старо Мясте, мы отправились на автостоянку, сели в свой «Мерседес» и.., поехали обратно домой. Все были очень довольные, а вот я возвращалась с тяжелым сердцем и головой, полной самых пессимистических мыслей.
«Вряд ли вырвусь сегодня в костел, — думала я, — Петр потащит меня в свой дом».
Родственники окружили меня таким плотным кольцом внимания, что я уже скромно строила планы. Они скрутили меня своей любовью и не отпускали. Лишь на пятый день удалось мне вырваться из цепких объятий родни. Я сразу же понеслась в костел. Под величественную органную музыку, с замирающим, трепещущим и жаждущим любви сердцем вошла я в храм чистоты.., и что же? Я обыскала там все закоулки, даже заглядывала под скамейки, но Казимежа не нашла. Убитая горем поплелась я в родное гнездо.
«А что, если ему надоело ждать и он уехал? — гадала я. — А что, если он обиделся на меня? А что, если он меня разлюбил?»
Но все было не так. Казимеж изо дня в день ждал меня вовсе не в костеле. Он издали наблюдал за входом, справедливо полагая, что другим путем в костел попасть невозможно. Когда я вышла из костела, он спокойно потопал за мной. Лишь рядом с домом бабушки Франи он рискнул обнаружить себя. Для меня это произошло совсем неожиданно. Глотая слезы, брела я по узенькой улочке и вдруг была схвачена за руку. Схвачена грубо. И глазом моргнуть не успела, как оказалась в темном подъезде. Чьи-то губы впились в мои. Я готова была оказать яростное сопротивление, но услышала голос Казимежа:
— Муза… Любимая…
От счастья я едва не упала.
— Муза, — шептал мой Казимеж, приподнимая меня от пола, — как люблю я тебя. Если б ты меня так любила…