Ах, жизнь моя утратила смысл!
— Точно, чайник у нас появился, когда Коленька был Капитаном! — радостно воскликнула Капа, очень некстати проникнув в мою философскую мысль.
"Чайник — критерий истины, — с горечью подумала я. — Как живут наши люди? Появление в доме какого-то чайника не может быть событием знаменательным, даже если его подарила свекровь. Впрочем, как появление холодильника, телевизора и даже спального гарнитура. А ведь эти предметы быта являются вехами в жизни российских людей. В чем-то не права моя Родина, которой я (горемыка и неудачница!) обязана всем.
В чем-то не правы мы все!
И они, харизматики".
Уж простите меня за неуместные мысли политического характера. Но ИХ политика — это наша плохая жизнь, от которой, увы, никуда нам не деться. Нам, простым людям, остается только страдать от чужой харизматичности. Вот бабуля моя, кстати, тоже харизматичка…
Ой, нет, о бабуле или молчу, или только хорошее!
Выдра тем временем перешла к культурной части программы. Она притащила семейный альбом, из которого я узнала: оказывается, у нее были волосы. Я смотрела на фото, на крашеные перья Капитолины и не верила своим глазам. Юная и симпатичная Выдра сидела рядом с худосочным невзрачным Колей, который всеми своими костями стремился и жался к ней. Она же, я говорю о Выдре, демонстративно давала понять, что еще окончательно не решила, нужен ли ей этот чахлый задохлик.
«Ну надо же, — поразилась я, — Коля был страшненьким, а Капа — красавицей. Как все меняется в этом мире! Как все меняется!»
— Капитолина, — спросила я, впервые испытывая симпатию к ней и называя даже по имени, — ты мужа любишь?
Она вздрогнула, испуганно на меня посмотрела и.., крепко задумалась.
Надолго!
— Моя мама была против, когда я за него выходила, — сказала она, когда я про вопрос свой уже и забыла.
— Зачем же ты вышла за Колю, раз у тебя не осталось более ярких о нем впечатлений?
— Боялась, что другого жениха не найду. Кавалеры-то были, но путевых — ни одного. Коля был некрасивым, зато подавал надежды. А теперь он превратился в красавца, но надежд больше не подает. Сколько он крови моей выпил! — воскликнула Капа и, опомнившись, быстро добавила:
— Вообще-то он добрый мужик.
Пришлось ее мысль продолжить:
— Ага, добрый, как все мужики, когда их к телевизору на диванчик положишь, сытно накормишь и пообещаешь собой не тревожить. Уж я, Муза Добрая, разбираюсь в чужой доброте.
Капа немедленно поняла, что я свой человек. Придвигаясь ко мне поближе, она прошептала:
— А правда, что ты потеряла на днях жениха? Вздохнув, я призналась: