Нет, как вам это нравится, после такой ночи я еще и оправдываться должна?
— Занимаюсь устройством своей личной жизни, — смиренно ответила я, чем привела Ганусю в радостное смятение.
— Так ты не одна? — дико прошептала в трубку она.
— Увы, да, — ответила я, не греша против истины.
— Почему «увы»? Он кто?
Ну что, ей правду сказать или не стоит пугать? Впрочем, почему я одна пугаться должна? Скажу!
— Он труп, — честно призналась я. Гануся торжествующе загоготала:
— Труп?! Ну е-мое! Я сейчас упаду! Ничего другого, куколка, от тебя и не ожидала!
Я и рта не успела открыть, чтобы развеять ее заблуждения, как Гануся бойко принялась комментировать якобы происходящее:
— Куколка, правильно делаешь! Мужики это любят! Ха! Ну е-мое! Он уже труп! Теперь можешь вить из него веревки и складывать их на черный день!
— Мне сейчас только советов твоих не хватает, — зло вставила я.
— Ладно, не буду мешать вам. Куколка, продолжай в том же духе! — подбодрила она меня и.., бросила трубку.
Подумать только, подлость какая! Когда надо, от нее деликатности не дождешься, а тут «не буду мешать вам». Кому «нам»? Нам с трупом? Вряд ли трупу может кто-нибудь помешать, даже Гануся.
Я решительно набрала ее номер, но бесполезно.
Минут тридцать я терзала все ее телефоны: везде было занято.
Гануся устроила конференцию — теперь не успокоится, пока не обзвонит всех знакомых и досконально не посвятит их в мои перемены. Подробности (можно представить какие!) она извлечет из своего воображения, а фантазия у Гануси буйная.
Труп все это время безучастно лежал в прихожей и разлагался. Конечно, близкая подруга — это не тот человек, на которого можно положиться в таких делах. Гануся любит меня, я ее еще больше люблю, зачем бедняжку расстраивать? Начнет переживать, похудеет…
Но с другой стороны, у Гануси высокий рост и крепкие руки, что очень уместно при моем ощутимом весе… Тьфу, речь, конечно, о трупе.
Я-то женщина хрупкая и грозной выгляжу лишь за счет своего темперамента. Одной мне этот труп не осилить.
Пришлось топать к Ганусе.
Я хорошо изучила привычки любимой подруги. Гануся открыла дверь, не выпуская из руки телефонной трубки и ни на секунду не закрывая рта. Увидев меня, она рот распахнула предельно. Так с открытым ртом изумленно и выдохнула: «Музочка, ты?!» Как ей удается такое? Хотя, если я умею разговаривать, не открывая рта, то почему бы Ганусе не делать наоборот?
— Да, это я, — с осуждением ответила я и строго спросила:
— Сколько можно трепаться?
Гануся, бестолково хлопая необыкновенной красы глазами, пропустила меня в квартиру и выглянула на лестничную площадку. Она никак не могла охватить обстановку своим изумленным умом (простите, иначе не скажешь). Происходящее ей казалось невероятным. Что будет, когда она узнает о цели визита?