Увидите, как переменится ваша жизнь… Возможно, жизнь вот так сразу и не станет счастливой, но зато у вас будут «отпадные» сапоги, что для женщины само по себе дикая радость. Даже если денег не осталось и на дешевенькое пальто, все равно сапоги — очумелая радость.
Если же новые сапоги для вас никакая не радость, мне вас искренне жаль. Значит, ваша женская карьера зашла в тупик и надо срочно искать каких-то кардинальных решений. Вплоть до перемены пола. Потому что в нашей стране для слабого пола радостей не предусмотрено: как хочешь, так сама и крутись.
Женщины же, способные испытывать истинную радость от приобретения новых сапог, могут ни о чем не волноваться. Они красивы и сексуальны по определению, даже если им не удалось убедить в этом ни одного мужчину.
Так вот, когда я теряла голову из-за сапог, мой первый муж приходил в отчаяние и хватался то за сердце, то за бумажник.
— Киска, — зло шептал он, пряча подальше бумажник и делая вид, что ради меня готов на все, кроме сапог, — киска, не вздумай брать эту дрянь.
Приходилось ему отвечать:
— Я и не думаю.
— Полный отстой, и очень дорого, — уже лихорадочно шептал он, пытаясь взглядом испепелить предмет моего интереса.
— Любимый, ты прав, — приходилось с ним соглашаться.
— Плохо вижу, сколько стоит эта безвкусица? — подслеповато всматривался он в ценник размером с газету и с криком страдания шарахался от прилавка, когда я его просвещала.
— Сапоги что, золотые? Только это может объяснить их зверскую цену, — трагически заключал он.
На глазах у любопытной публики я подвергалась жестокому унижению: вынуждена была клянчить и мямлить, что мне без таких сапог ну просто не жить, после чего мой муж смягчался и произносил сакраментальную фразу:
— Дорогая, давай сделаем так: прямо сейчас отправимся домой. Если до вечера ты не передумаешь, то через неделю мы вернемся и месяца через три купим эти грабительские сапоги.
Я твердо знала, что через три месяца сапоги выйдут из моды, но в порыве великодушия соглашалась. Выходя замуж, я надеялась получить свободу от своей строгой бабули, а получила супружеское гетто. Лишив рано родителей, жизнь нокаутировала меня своей шаткостью и капризностью. Мир оглушил коварной переменчивостью. Сколько всего: предательство близких людей, непрочность даже самых родственных отношений, зыбкость скрупулезно продуманных планов. И никакой надежды на счастье. Иной раз не бывало надежды и выжить. Пришлось менять мировоззрение. Я научилась находить постоянство в переменах, радость — в страданиях и в бурях обретать покой. Теперь счастье — мое нормальное состояние. Я так привыкла к нему, что иногда сожалею: «Ах, почему я не способна испытывать горе. Хоть для сравнения».