С тех пор я не рискую: привыкаю к новой одежде постепенно и перед зеркалом собственной спальни.
Некоторые платья удавалось сносить в примерках. Вот почему я осталась равнодушной к обновам при выборе вечернего туалета и предпочла проверенный в деле брючный костюм.
Гануся меня убеждала, что в этом костюме я неотразима. Я ей поверила и не ошиблась. Судите сами: когда я шла по Парижу, то все без исключения провожали меня восхищенными взглядами. Даже женщины! Даже собаки! В воздухе словно повис вопрос: «Кто же там такой красивый идет?» Это шла я, источая умопомрачительный аромат «Армани» и раздавая прохожим ослепительные улыбки.
Да, немножечко приврала, уж простите. Зато могу точно сказать, что безобразной в костюме я не была, и, пока шла, в меня пальцем не тыкали.
Таким образом, я пришла в клуб «Парти дэ плэзир», что в переводе означает: увеселительная прогулка. Название соответствовало моему настроению, но не только поэтому я выбрала клуб «Парти дэ плэзир». В этом клубе я имела немало знакомых, потому что много времени проводила здесь в обществе своего Казимежа.
Казимеж не был снобом. Клуб располагался в громадном помещении, похожем на ангар. Говорят, там раньше были конюшни.
Зато в клубе царил дух свободы. Между колоннами примащивались где оркестр, где ансамбль, которые могли грянуть одновременно, не мешая друг другу. Общество собиралось разношерстное, но все больше имеющее отношение к науке или к искусству.
Попадались, правда, уникальные экземпляры, как, например, убеленный сединами Себастьен Барбикен, настоящий участник Второй мировой войны, национальный герой Франции, обладатель многочисленных наград, среди которых имелась и высшая награда Франции орден Почетного легиона. Себастьен был заоблачно стар, но не дряхл. Несмотря на то что он воевал с фашистами и летал на одном из самолетов легендарной эскадрильи «Нормандия — Неман», умирать Себастьен не собирался. Ходил он без тросточки и выпить мог больше молодого Казимежа.
Антураж клуба полностью соответствовал его духу. Стены разрисовывали все кому не лень. Когда я покидала этот клуб в прошлый раз, на одной из стен остался мой портрет фантастически громадных размеров. Мне было интересно, все ли он еще там.
— Мюз! Салю, Мюз! — услышала я, едва вошла в «Парти дэ плэзир».
Навстречу мне неслась Катрин Лелю. Я восхитилась:
— Катька! Ты?!
Как только передам наш разговор, вы сразу поймете, что женщины понимают друг друга без всякого языка, поскольку и по-русски, и по-французски при встрече щебечут одно и то же.
— Се toi? Muse! (Это ты?Мюз!) — щебетала Катрин.