Капище (Миронов) - страница 43

В Сибири это небольшие сарайчики, их называют «стайка». А тут было три коровы, штук семь свиней, птицы — без счета. Огромный огород и сад. Если здесь так живут нищие, то что говорить про наших сибиряков. Хотя я заметил, что не все так жили. Дома по соседству с дедом были куда плоше и беднее.

Значит, работает старик. Молодец. Сын его оказался очень похожим на отца. На вид лет двадцать пяти, повыше будет, чем отец. Но тот же взгляд, — слегка наклонив голову, из-под бровей. Из-под низа, мазуче по лицу. Глазам собеседника. Мазнет и смотрит под ноги. Руки тоже все в мозолях трудовых. А вот волосы русые, длинные, нечесаные. И пахло от сына гораздо чем от отца. Зубы гнилые — одни пеньки. Сынок постоянно кривил губы в усмешке, демонстрируя зубы. Взгляд, кривая усмешка, тлетворное дыхание.

Деда звали Константином Сергеевичем, а сына — Иваном. Договорились о цене. За два дня они просили сначала десять долларов, но сошлись на двух. За питание еще два доллара в сутки. Быстро дед соображает, что если стрингер, то есть валюта.

Оказывается, у деда был дома телефон. Почти во всех домах были телефоны. Раньше это был колхоз-миллионер, да и сейчас люди жили неплохо. В станице был большой Дом культуры, своя больница, свой стационар, детский сад, средняя школа, свой универмаг, много магазинчиков, отдельно стояла библиотека, гостиница, дороги были асфальтированные. Цивилизация. Нам, в Сибири, далеко еще до этого.

Поужинали плотно и рано. Дед вытащил бутыль домашнего вина, я вежливо отказался, сослался на внутреннее заболевание. Отец с сыном употребили по стакану и спрятали вино в подполье.

Банька тоже оказалось такой, что отличается от тех, к которым я привык в Сибири. Огромный, метров десять предбанник. Он же и комната для чаепития. Сама парилка была побольше тех, к которым я привык, дрова в печь закладывались из специального помещения, обитого жестью. Грамотно, ничего не скажешь.

Составили две широкие лавки, что стояли в комнате для чаепития и постелили матрас. Хорошая постель.

Легли рано. Не сомневаюсь, что «пассажиры» тоже устраивались на ночлег рядом, попутно изучая подступы к дому. Завтра или сегодня ночью прибудет подкрепление. Спать, завтра будет много работы. Но только последние дни лишили они меня сна. Так, короткое забытье, потом переворачиваюсь на другой бок, комкаю простыни, мну подушку. Сна-забвенья нет. На войне и то спал лучше. Обстрелы вражеских позиций укрепляют сон лучше снотворного и водки.

Только солнце появилось над горизонтом, я уже был на ногах. Отец с сыном вовсю трудились на своем огромном хозяйстве. Оба доили коров, выгоняли их в общее стадо, чистили загон, кормили свиней и многочисленную стаю пернатых.