Так что с девичьей честью Аннушке, под многолетние насмешки подруг и друзей сохраняемой ею упрямо и настойчиво для будущего мужа, пришлось расстаться в совсем неромантичной ситуации.
После этого Анна Петровна была поставлена, как говорится, перед фактом.
Она становится проституткой. Нет, не дешевой шлюхой в борделе или на панели. С ее внешностью и свободным французским ей в крупном концерне по торговле живым товаром, который среди тысячи других осуществил и акцию по вывозу Аннушки в Париж, ей была уготована другая роль. Очень дорогой девушки по вызову.
Месяц ее учили. Это было на редкость противно, больно и унизительно. Потом стали вывозить на «рандеву». Каждый раз в сопровождении охраны, так что сбежать (к тому же без документов и денег) просто не было возможности.
В ней словно бы все окаменело. Одна мечта была: каким-то образом вырваться из этой бесконечной кошмарной череды свиданий, вернуться в Петрозаводск, устроиться в самую занюханную школу, где-нибудь в поселке Соломенное, в селе Пряжа — они были ближе всех к Петрозаводску, но уже не город, и места в школах там бывали, — и снова зажить нормальной человеческой жизнью. О будущем муже она уже не думала. Остаток жизни (она так про себя в 23 и говорила — «остаток жизни») она доживет вдвоем с мамой в их тесной однокомнатной квартирке на Нойбранденбургской улице, откуда в набитом битком автобусе до института надо было ехать больше часа...
Однако на все мольбы к охранникам (других сотрудников обманувшей ее фирмы она так и не встретила за прошедший год) отпустить ее на родину она слышала лишь глумливый смех и шутливую испанскую отговорку — «маньяна пор ла маньяна», что можно перевести как «После дождичка в четверг».
Конца кошмару не было видно. Заработанные деньги у нее отбирались целиком. После выполнения «работы» ее привозили в ту же квартирку, в которой начался этот кошмар, и оставляли в закрытой квартире с железными решетками на окнах, без телефона, но с набитым продуктами холодильником.
Когда она уже окончательно решила уйти в мир иной (сделала бы это раньше, но сдерживала мысль о матери), жизнь вдруг обернулась «ликом надежды».
Один из ее мучителей-охранников передал ей предложение босса. Сменить профессию.
Предыстория у этого решения была такова: все проститутки, работавшие на концерн, еженедельно проходили медицинский осмотр. И, хотя все применяли презервативы, время от времени осмотры выявляли венерические заболевания. Иногда это был результат добровольной сделки — клиент платил «напрямую» приличную сумму, лишь бы обойтись без опротивевшей «резинки», чаще — результат изнасилования на «субботнике», когда собирались отморозки из «русской мафии» и заказывали «своих» девочек. Однажды менеджеру доложили, что у медиков есть неожиданный анализ. У одной из «ночных бабочек» в течение года развилась аневризма сердца. Смерть может наступить в любую минуту. И привычная профессия была исключена. Однако концерн, отличавшийся холодной жестокостью по отношению к используемой ими «рабочей силе», вовсе не собирался отпускать на родину отработанный материал. Было решено использовать ее как «шестерку-чистильщика».