Если солдаты были слишком больны — а такие забредали к ним частенько — и не могли двинуться дальше, Скарлетт весьма и весьма неохотно предоставляла им постель. Каждый больной был лишним ртом, который приходилось кормить. И кто-то должен был за ним ухаживать — значит, одним работником меньше на прополке, на пахоте, на огороде, на возведении ограды. Раз какой-то верховой, направлявшийся в Фейетвилл, оставил у них на крыльце совсем юного парня со светлым пушком над верхней губой: юноша этот валялся у дороги без сознания, и верховой перекинул его через седло и привез в ближайшую усадьбу — в Тару. Все подумали, что это, верно, один из тех курсантов, которые были призваны в армию, когда Шерман повел наступление на Милледжвилл, но узнать наверное им ничего не удалось, так как юноша умер, не приходя в сознание, а содержимое карманов не помогло установить его личность.
Это был пригожий мальчик, по-видимому, из родовитой семьи, и, быть может, где-то дальше к Югу какая-то женщина день и ночь глядела на дорогу, гадая, скоро ли он вернется домой, — совершенно так же, как Скарлетт и Мелани в безумной надежде вглядывались в каждую бородатую фигуру, появлявшуюся на аллее, ведущей к дому. Они похоронили юношу на своем семейном кладбище, рядом с тремя маленькими братьями О’Хара, и пока Порк засыпал могилу, Мелани отчаянно рыдала, думая о том, что, быть может, какой-нибудь чужой человек сделает то же для ее Эшли.
Так же как и этот безвестный юноша, попал к, ним и Уилл Бентин — он был без сознания, когда однополчанин привез его в Тару, перекинув через луку седла. Уилл погибал от пневмонии, и, укладывая его в постель, женщины со страхом думали, что он разделит участь безымянного солдата, погребенного на их кладбище.
У него было изжелта-бледное малярийное лицо, какие нередко встречаются среди малоимущего населения Южной Джорджии, светлые рыжеватые волосы и почти бесцветные голубые глаза, хранившие кроткое и терпеливое выражение, даже когда он бредил. Одна нога у него была ампутирована до колена, и на культе держался кое-как обструганный деревянный обрубок. Всем было ясно, что он из небогатой семьи, — точно так же как никто не сомневался, что юноша, которого они недавно похоронили, явно был сыном какого-нибудь плантатора. Откуда пришла к ним эта уверенность, никто из женщин не смог бы объяснить. Уилл был так же грязен и небрит и так же обовшивел, как многие джентльмены из хороших семей, попадавшие к ним в поместье. А речь его в бреду была отнюдь не менее правильна, чем язык близнецов Тарлтонов. И все же подобно тому, как они умели мгновенно отличать породистую лошадь от полукровки, так и здесь все инстинктивно почувствовали. Что Уилл — человек не из их среды. Впрочем, это никак не мешало им прилагать все силы к тому, чтобы спасти ему жизнь.