Вопрос жизни и смерти! Это ж надо, придумать такое! В это время из кабинета Алекса раздался его голос, и он сам появился на пороге, сверля ее своими янтарно-золотистыми глазами. Только этого ей сейчас не хватает!
— Что здесь происходит? — бросил он, показывая на трубку в руке Грейс, и та вдруг вспомнила, что Бет ждет ее ответа.
— Сейчас спущусь, Бет. — Она аккуратно положила трубку, хотя ее так и подмывало швырнуть ее.
— Неприятности? — спросил Алекс. — Чем могу помочь?
Он явно не собирался уходить. Ей даже показалось, что он встревожен. И тут она поняла причину его тревоги: Энди.
— Да ничего особенного, — постаралась она ответить как можно беззаботнее. — Там внизу кто-то спрашивает меня. Я не ждала…
— Кто-то? Нельзя ли точнее?
— Старый друг. — Грейс почувствовала, что краснеет, и от этого расстроилась еще больше.
Алекс подошел к ней вплотную и, взяв ее за руки и чуть отстранив, внимательно посмотрел ей в глаза.
— Это тот самый Энди, надо полагать? — ухо спросил он. — Я все ждал, когда же до него дойдет?..
— Дойдет? — Перед глазами Грейс вдруг промелькнула вся ее жизнь с Энди, и ей стало не по себе.
— Дойдет, что он совершил непростительную ошибку, — как ни в чем не бывало бросил Алекс. — А сейчас он примеривается, как все переиграть, так ведь? Что вы сами, Грейс, думаете об этом? Созрели ли вы для того, чтобы послать его ко всем чертям? Или предоставите эту честь мне?
Он чуть крепче сжал ей руки, и это было единственным признаком его чувств; на лице его не дрогнула ни одна мышца.
— Я не говорила, что это он внизу, — слабо возразила Грейс, чувствуя, как горят у нее щеки. Алекс был так близко и от него исходил такой соблазнительный дух, что у нее голова закружилась. К тому же он, как обычно, был без пиджака и без галстука. Как ни абсурдно в этой ситуации, но Грейс охватило острое желание. И почему это он вечно ходит в офисе полуголым? — спрашивала себя Грейс, не замечая, что позволяет себе преувеличение.
Все в ней трепета. Все в ней трепетало и таяло, и от одной мысли, что этот человек так на нее физически действует, она произнесла более строгим голосом, чем того требовал момент:
— И вообще вас это не касается.
— Заблуждаетесь. — На этот раз его стальные пальцы дали о себе знать. — Глубоко заблуждаетесь. Стоит вам снова связаться с этим парнем, как он начнет веревки из вас вить и вы станете для меня плохим работником. А я нуждаюсь в секретарше, преданной мне на все сто процентов, и я, как вы знаете, плачу за эту привилегию. Вы знали, какого это рода работа, когда устраивались ко мне.