Одеты они не в исторические наряды, а очень по-современному. И это представляется весьма уместным. Потому что в древности наряд был призван — скрывать. А в наши дни — открывать и подчеркивать. И все эти прелестные создания открыты и подчеркнуты.
Звездно улыбаясь, они без малейшей задержки разлетаются по всей трапезной. И каждый сверчок знает свой… ну, в смысле, что каждая из них уверенно приближается именно к своему стулу и усаживается на него изящно и уверенно. И каждая смотрит на своего соседа справа. Называет свое имя. И улыбается снова — уже не как звезда, но как все скопление Нагор разом.
Вот теперь все в полном порядке. Остается поставить точку.
Звучит труба.
На этот раз все, кто ни сидит за столом, встают, не дожидаясь, пока им намекнут. Стол и последний удар — девушки, удар явно ниже пояса, расслабил даже самых озлобленных и непримиримых.
И появляется Правительница. Жемчужина Ястра.
Она — единственная, у кого не будет здесь партнера. Кресло рядом с нею, во главе стола, останется — понимают донки — пустым. Раз уж самого Властелина нет в Сомонте, никто не вправе занять это место.
И никто, кроме нее, не вправе провозгласить первое Слово.
Льются жидкости в кубки и бокалы. Лакеи, оказывается, хорошо знают — или телепатически угадывают — кому чего. Но всем — по полному.
Повелительница не приглашает никого сесть и остается стоять сама. Ей подают — как полагается, с поклоном — золотой кубок тонкой чеканки. И цены, наверное, умопомрачительной. И она произносит — громко, звонко, уверенно:
— Слава Власти!
И пьет — лихо, до дна. Роняет кубок; его тут же подхватывают услужливые руки.
Она ждет, пока не допьет — спеша, мелкими глотками — последний. Видимо, не привыкший еще к тяготам пиров. Из молодых. И только после этого:
— Садитесь, донки и дамы. Приятного аппетита.
И уже снова наливают…
* * *
Идет пир горой. Уже передохнули по первому разу — и снова налегли на закуски, не забывая и выпить. И со Словом, и без него — просто так. Благо, кубки пустыми не стоят, порожние графины уносят и тут же возвращают полными. Уже застолье гудит густо и ровно, как хорошо прогретый мотор. Но еще не пришел час для работы.
Так думает Правительница, со своего места наблюдая за гостями и гостьями.
«Сукины дети, — (это не о гостях). — Ясно же просила: мне — виноградный сок. А подают — в четвертый уже раз — персиковый».
«Молодцы, — думает Правительница (о своей тарменарской гвардии). — Сказано им было — обшарить все дома в Первом цикле, и хоть родить — но найти и представить полсотни молодых девиц, приятных на вид и не бедно одетых. Нашли и представили. Поощрить».