Дядя Левон кончил мешать.
– Берите кукол, – сказал он, – поворачивайте их за палки над тазиком.
Схватили Вася и Павлуша. А дядя начал быстро-быстро набирать ложкой раствор, брызгать на Таньку и Ваньку. Где уши, рот или нос – хорошенько брызгал, со всех сторон. А когда побелели куклы, дядя уже спокойно налепил на них остатки загустевшего раствора. Не узнать было, где носы, где что.
– Вот… И стойте как статуи минут десять. Потом на стол положите. Да сними ты котурны! Чем это он, думаю, всё время грохает…
Вася взмахивал ногами, сбрасывая котурны, и вздыхал на всю кухню.
Словно от сердца их отрывал.
Туловище Эрпиду облепливали бумажками все вместе – и Левон Иванович, и я, и Жора. Управились как раз тогда, когда Серёжа кончил возиться с головой. Дядя зажёг две конфорки на плите. На одну поставил чайник, а возле другой положил голову и туловище Эрпида.
На кухне стало не продохнуть от жары и разных запахов. Зачем ещё дядя Левон греет воду? Что мы будем с ней делать?
– Так-с… Положим куклы на окно. А теперь уберём здесь немного, и на сегодня – всё…
Но мы Левону Ивановичу ничего не дали делать. Сами убрали газеты, мусор, помыли пол на кухне и в ванной. Пока умывались сами, на кухне произошло чудо: стол словно застелили скатертью-самобранкой. На нём появились ваза с печеньем, сахарница, чайник и чашки с золотыми полосками. Посередине стола нежно розовел малиновый конфитюр в стеклянной банке.
– Молодцы, поработали на славу, – говорил Левон Иванович, заваривая свежий чай. – Но работы у нас теперь будет всё больше и больше. Придётся собираться чаще – через день, а то и каждый день…
Всего две табуретки на кухне, и потому кто стоял, кто сидел, но все пили вкусный чай с душистым конфитюром и болтали о чём угодно. И никто нас не одёргивал, никто не утихомиривал. И сам Левон Иванович много рассказывал о работе в театре, вспоминал всякие смешные случаи и первым хохотал над своими шутками.
А кончили пить, дядя подошёл к окну – шах! шарах! Разломил пополам гипсовые болванки. Получились как бы скорлупки гигантских грецких орехов – с такими же фигурными выемочками и бугорками внутри.
– Та-а-ак… – осмотрел формы Левон Иванович. – Всё в норме. Можете брать свои скульптуры на память… – И он подал Таньку Павлуше, а мне – Ваньку. – По внутренней стороне этих форм будем выклеивать куклам головы. Половинками…
Неохотно распрощались мы с дядей Левоном.
– Можно, я у вас буду ночевать? – спросил Вася.
Левон Иванович улыбнулся.
– Нет, дорогой мой, там уже тебя родители ищут… Ты лучше почаще ко мне заходи. Хлопец ты понятливый, будем работать вместе.