Ловушка для простака (Мейсон) - страница 12

баллов! За три недели я набрал двадцать семь, девятнадцать и двадцать пять баллов. Четвертая неделя принесла больше, чем три первые, вместе взятые. Керсти не зря наградила меня ровно сотней баллов. Она дала мне понять, что и во вторник, и вчера я делал то, что нужно.В «Митр» я с порога выпалил хорошую новость. Можете считать меня сентиментальным, но искренняя радость Джорджа, Пита и Аманды тронула меня до глубины души. Я отчитался о проделанной работе. Среди бытовых мелочей самыми продуктивными несомненно были два пункта: «распутал перекрутившийся телефонный шнур» и «позволил Керсти разорвать фольгу на новой банке кофе, хотя очередь была моя». Пит вернул меня на землю, напомнив, что я по-прежнему выбиваюсь из графика, а осталось лишь восемь недель, значит, впредь мне нужно не меньше ста баллов в неделю. Это немного умерило всеобщий восторг. Но я не сомневался – всему свое время.Как всегда, не обошлось без Рэя, который на свой лад проводил в жизнь тезис, заключенный в названии известной песни «Ты никто, пока тебя кто-нибудь не полюбит», хотя стиля и своеобразия Дина Мартина ему явно недоставало.Джордж спросил Аманду:– Неужели мужчины и правда всегда думают о чем-то одном?Она кивнула.– Так уж вы устроены. – Она задумалась, подыскивая пример. – Если кто-то сидит за рулем, а вы следите за дорогой по карте, могу поспорить, что, развернув карту, вы выключите радио.Мы с Джорджем и Питом переглянулись и задумались, представляя себе подобную ситуацию. Не отдавая себе отчета в том, что делаем, все мы машинально подняли правую руку, чтобы выключить воображаемое радио. Аманда сдержанно улыбнулась.– Надо же, – сказал Пит, подвигаясь к ней поближе. – Но ведь жизнь – это не только автомобильные поездки? Иногда мужчины тоже могут думать о двух вещах сразу, – он многозначительно посмотрел на Аманду.– В самом деле? – спросила Аманда.Они посмотрели друг другу в глаза. Я ощетинился и, пока Пит не успел ляпнуть что-нибудь еще, скомандовал:– Ну-ка, Пит, принеси нам еще выпить, да побыстрее. Одна нога здесь, другая там. Давай, приятель!Я ведь уже предупреждал этого негодяя. Из-за него я могу лишиться самого ценного члена Кабинета. Если он не оставит свои замашки, его ждет кровавая расправа

Пятая неделя

Что дают баллы? Прежде всего уверенность в себе.За завтраком в понедельник я впервые чувствовал, что неделя прошла не зря. Даже джем ложился на хлеб ровнее, чем обычно. Напротив сидела Кер-сти. Она осторожно прикасалась к губам помадой, нанося последние штрихи. Господи, неужели эта умопомрачительная женщина станет моей женой, подумал я, и мое сердце зашлось от счастья. Керсти прижала к губам клочок бумажного полотенца, сложила его алыми пятнами внутрь и собрала со стола несколько случайных хлебных крошек. Подняв глаза, она увидела, что я наблюдаю за ней. Примерно секунду она очень серьезно смотрела на меня и вдруг, как озорная школьница, высунула язык и скорчила смешную гримасу. Мы расхохотались.Внезапно я понял, почему я люблю Керсти и буду любить ее всегда. Губная помада – одна из важных составляющих ее облика деловой женщины: успехи на работе, уверенность в себе, умение ловко развернуться на самой тесной парковке... Новнешность – это далеко не всё. И чтобы любить человека, мало восхищаться его зрелостью и опытом. Любишь того, с кем легко и спокойно, с кем приятно посмеяться, к кому хочется прижаться и ощутить тепло и близость. Все это было у нас с Керсти. И ее ребяческая выходка лишь напомнила мне об этом. Роскошная женщина в брючном костюме с алой помадой на губах запросто показывала мне язык и корчила забавные гримасы. Должен сказать, мало что на свете дает такое восхитительное ощущение близости и понимания, как общий смех.История с баллами так не вязалась с этим, что я снова спросил себя: зачем ей это нужно? За что мне такие испытания? Неужели она сомневается, что я не желаю расставаться с ней до конца своих дней? Если бы можно было сделать что-то вроде рентгеновского снимка своей души, я непременно предъявил бы его Керсти, и она поняла бы, как я ее люблю. Но это невозможно. А значит, никуда не деться от баллов.Керсти тем временем просматривала почту.– Черт, совсем забыла!– Что там?– Счет за автомобильную страховку, – ответила она, протягивая мне письмо.– Мне казалось, что мы его уже оплатили.– Это был только первый взнос. Ты что, не помнишь?В письме говорилось что-то об изменении страховой премии и о том, что сумма, внесенная ранее, уже учтена.В правом нижнем углу листка стояло: «К оплате: четыреста двадцать фунтов».– По-моему, это не намного больше, чем мы думали, – сказала Керсти.Слава богу, мне хватило ума промолчать.– Ты что, забыл? Я же всё подсчитала, когда мы платили им в прошлый раз. Я сразу сказала, что в следующий раз придется заплатить побольше.– Ну да, конечно. Естественно, помню. – По совести сказать, это было враньем чистой воды.– Заплатишь им с нашего общего счета? А я сегодня же переведу на него двести десять фунтов.То есть предполагалось, что столько же должен внести и я. При моем и без того плачевном финансовом положении мне только этого не хватало. Четыреста двадцать фунтов. Страховая компания преподнесла мне неплохой сюрприз, и у них еще хватило наглости назвать это «компенсационной выплатой».Настоящие кровопийцы.На этот раз Дэнни немного воспрянул духом. Мы встретились с ним вечером во вторник. К счастью, мне не нужно было встречаться с ним в одини тот же день недели, иначе Керсти могла бы что-нибудь заподозрить. А это, естественно, привело бы к потере баллов.На этот раз мы встретились в Клеркенвелле, неподалеку от дома Дэнни. Может быть, именно поэтому он держался здесь более уверенно, чем в парке, – там он явно был не в своей тарелке. Алан решил, что на городских улицах мы без труда найдем какое-нибудь занятие. Позвонив мне днем, он сказал, что разговаривал с инспектором по образованию, который занимается Дэнни. Если в конце лета Дэнни не будет посещать занятия для отстающих, его не переведут в следующий класс. Вместо этого ему придется посещать специальный центр для злостных прогульщиков.– А что там? – спросил я.– Ничего особенного, – невесело ответил Алан. – Вообще-то его могут без всякого центра прямиком отправить в колонию для малолетних правонарушителей.Мы с Дэнни неторопливо брели вдоль мясных рядов рынка «Смитфилд». Лето уже вступило в свои права, и на просторном тротуаре перед паба-ми толпились любители выпить.– Объясни, чего ты добиваешься? – спросил я.– Ничего особенного, – он взглянул на меня пустыми глазами.Часто подростки за притворным равнодушием прячут ребяческое изумление, но сразу видно, что это игра. Но, как ни печально, Дэнни не притворялся. Он и вправду разочаровался во всем на свете и не верил, что впереди его ждет что-то лучшее. Странно было видеть на детском лице потухший взгляд пожилого, видавшего виды человека.– Скажи, а как насчет твоей мамы и от... то есть мамы и ее прияте... партне...– Ты про мою мать и этого недоумка, который с ней живет?– Такой категории населения я что-то не припоминаю, но, в общем, ты понял, кого я имею в виду. Как у тебя с ними?– Я с ними не связываюсь.Зачем я в это влез?! Мог бы заниматься своими делами. Я собираюсь жениться, проблем у меня по горло, на черта мне все это?!– А друзья? У тебя есть приятели, с которыми ты проводишь время?– Все эти недоумки из школы?– Неужели вокруг тебя сплошные недоумки, Дэнни?– Нет, не все.– И кто же исключение?– Зачем тебе это знать?Стоп! Я задал этот вопрос без задней мысли, надеясь, что реакция хоть раз будет позитивной. Но кажется, здесь была какая-то тайна. Ответпрозвучал весьма зловеще. Я вспомнил, как на прошлой неделе он заявил, что у него есть «связи». Что творится с этим мальчишкой? Мне стало не по себе.– Дэнни...Это было последнее, что я успел сказать. Справа от меня раздался громкий крик, началась какая-то возня, и я увидел, что Дэнни сломя голову мчится в сторону Фаррингтон-роуд. Я хотел было броситься вдогонку, но обнаружил, что не могу двинуться с места. Мужчина, который стоял рядом, крепко вцепился мне в руку.– Что вы себе позволяете? – Я рывком высвободился. – Что случилось?– Не строй из себя дурачка! Твой щенок стащил мою бутылку.