« — Ведеке! — поспешно размышлял он. — Все можно свалить на этого престарелого Адониса. А она? Ее нужно задержать. С ней я разберусь позднее, — облизал он пересохшие губы. — Хватит у Анны ума выпроводить тех гостей и женщин? Мартен их, пожалуй, не видел… — он покосился на стол и приборы. — Ладно, как-нибудь объясню, — думал он. — Самое главное, чтобы он уехал один, без нее. С Готардом я улажу, но нужно избавиться от Мартена. Только как? Пока нужно сделать все, чтобы Мария осталась здесь.»
Тут он услышал тихий звон бубенчиков саней. И облегченно вздохнул. Мартен даже не взглянул в сторону окна. Казалось, он ждет дальнейших объяснений.
— Я был пьян, — сказал Шульц. — Готард все время пил со мной, шельма. Бог мне свидетель, — ударил он себя в грудь, — я его не заподозрил!
— Оказалось, голова у него куда крепче твоей, — буркнул Мартен.
Подойдя к столу, налил себе кубок вина и выпил залпом. Генрих наблюдал за ним исподлобья.
— Наверняка, — подтвердил он, деланно сокрушаясь. — Если бы я только мог допустить, что он с тайным умыслом…
— Знал, с кем имеешь дело, — прервал его Мартен уже почти без гнева. Налил снова и пил не спеша, косясь на Шульца с усмешкой сожаления.
— От меня он так получил по морде, что с неделю не сможет показаться людям на глаза, — сообщил Ян. — Не причаль я под Лятарней. — начал он и умолк на полуслове, наморщив брови, ибо при мысли, что бы тогда могло случиться, кровь опять ударила ему в голову.
Шульц содрогнулся.
— Ты причалил под Лятарней?! — воскликнул он.
Мартен удивленно взглянул на него.
— Да, — протянул он и тут же сообразил, что «Зефиру» грозит опасность.
После того, что тут произошло, Ведеке сделает все, чтобы отомстить. Бежал через окно и потом прямым ходом во двор, значит должен был наткнуться на сани Сассе… Узнал от кучера… Погнал в город или прямо в Лятарню!
— Я советовал бы тебе поскорее туда вернуться, — заметил Шульц, — Мария…
— Вели запрягать! — прервал его Мартен.
Оглянулся на полуоткрытые двери, за которыми исчезла Мария Франческа. Там стояли темнота и тишина.
— Поехали, Мария! — крикнул он.
Никто не ответил, потому он схватил со стола канделябр и, отодвинув Шульца в сторону, вошел в спальню.
Пламя свечей колебалось от ветра, тени прыгали по стенам. Пришлось закрыть окно, чтобы её увидеть.
Сеньорита стояла на коленях у широкой кровати, с лицом, укрытым в ладонях. Ян решил было, что она молится, но его поразила беспомощность и полная неподвижность её фигуры. Коснулся плеча и тут же вынужден был её подхватить, ибо она повалилась назад. Была смертельно бледна, на лбу выступили капли пота, закатившиеся глаза холодно сверкали белками.