— Никогда бы не поверил, — наконец признал он.
— Ночью через люнет отчетливо видны горы на Луне, — сообщил Стефан. — А звезды выглядят как маленькие луны. В море можно распознать любой корабль, как только он покажется на горизонте. Потому я его и купил. Отдал кучу денег…
— Он безусловно стоит больше, чем ты заплатил, — возразил Мартен. — Он стоит любых денег! И много Липпершей их делает?
Грабинский триумфально усмехнулся.
— Это — третий, — сказал он. — Один купил пан Ян Лятощ, краковский астролог; второй — Тихо Браге, который сейчас служит астрологом графа Рантцау фон Вандсбека; этот Липпершей хотел оставить для себя, но все таки в конце концов уступил мне. Похоже, ещё только некий Кеплер из Магштада и Галилео — профессор из Падуи — имеют подобные приборы. Говорят даже, что это один из них подал Липпершею мысль…Но ты не слушаешь! — воскликнул он, видя, что Мартен направил люнет вправо и высматривает что-то на дороге у леса.
Не получив ответа, Стефан тоже взглянул в ту сторону и зарделся, как девица. Сеньорита де Визелла ехала шагом в сторону шато. Он узнал её по белой шляпе с перьями и голубому бархатному болеро, которое она надевала для верховой езды.
Еще не сумев справиться со смущением, он ощутил на себе взгляд Мартена. А посмотрев на того, смутился ещё больше. Ян, казалось, пронзал его взглядом. Он побледнел, брови сошлись под вертикальной складкой на лбу.
И вдруг он громко выругался, отбросил Стефана в сторону, в два прыжка выскочил за дверь и помчался по лестнице. Со двора раздался его крик: — Коня! Живее! — и Грабинский увидел, как топча цветники и клумбы Ян галопом миновал дорожку, вылетел за ворота и поскакал по каштановой аллее…
« — Что с ним случилось? — думал он с бьющимся сердцем. Господи Боже, что случилось?»
Стефан замер на террасе, словно врос в каменную кладку, и следил за происходящим со все нараставшей тревогой. То, что происходило, что творилось с Мартеном, было так странно и непонятно, как бредовый сон, в котором нет никакой логики в следующих друг за другом событиях и происшествиях. И как в мучительном кошмарном сне Стефан, охваченный обессилившим его испугом, не мог двинуться с места. Он ждал, что вот-вот произойдет что — то страшно, но мысли, застывшие от ужаса, словно замерли на мертвой точке, неоконченные, не сформулированные, едва зародившиеся в мозгу, который вдруг отказался работать.
Тем временем Мартен гнал сломя голову, вздымая клубы пыли, повернул направо и уже приближался к сеньорите, которая при виде его придержала коня.
Грабинский ощутил, как сердце у него уходит в пятки.