Лиза не выбирала тропинок, а шла напрямую по тайге, которая постепенно сменилась сосновыми борами. Здесь было суше, да и идти легче. Изредка на глаза попадали приметы того, что в этом лесу бывали люди, явно грибники, потому что на ее пути то и дело встречались срезанные ножом червивые шляпки, трухлявые ножки, рваные пластиковые пакеты и бутылки. Но вскоре эти признаки цивилизации исчезли совсем, но зато сосны пошли высокие, росли они кучно, а подножия прямых, как свечки, гигантов заросли густой порослью молодняка и каких-то цепких кустарников.
Солнце поднялось довольно высоко, когда проснулся Дима. Лиза присела прямо на сухую хвою, и покормила малыша грудью. Солнечные лучи золотили густые кроны деревьев, терпко пахло грибами, увядающей травой и прелыми листьями. Среди побуревших листьев капельками крови поблескивали сочные ягодки костяники, багровела брусника. Лиза то и дело наклонялась за ними, ела сама и угощала Диму. На душе ее вновь было радостно и спокойно, сын ее выздоровел, крутился у нее на руках, что-то весело болтал по-своему, и Лиза старалась пока не думать, что будет с ними ночью…
Внезапно она остановилась. Впереди, в поникшей от заморозков траве она заметила какое-то движение. Стебли колыхались, казалось, что там бьется птица или попавший в силки зверь. Лиза сняла с плеча короб и, несмотря на шумные протесты сына, посадила Диму в него. Затем, крадучись, направилась к источнику непонятной возни.
Раздвинув стебли, она с недоумением уставилась на консервную банку, совсем еще новенькую, с сохранившейся этикеткой мясных консервов. Из банки торчало длинное тельце какого-то зверька. Оно извивалось, сгибалось пополам, изворачивалось винтом. Зверек царапал когтями землю, пытаясь стянуть банку с головы. Он был размером с большую белку, но меньше соболя. Судя по окрасу шубки, колонок, или кто-то из его собратьев, ласка или хорек. Лиза не слишком разбиралась в пушных зверьках. С Вороновым они большей частью охотились на пернатую дичь.
Лиза наклонилась, ухватила зверька за спинку и подняла. Он задергался еще сильнее, но она держала его крепко, и с трудом (мешала загнутая вовнутрь крышка), освободила его голову от ловушки. И тотчас отбросила зверька от себя, потому что тот чуть не цапнул ее за палец. Зверек на какое-то время замер, дернул брезгливо шкуркой, и с быстротой молнии скрылся в траве.
А Лиза задумчиво осматривала банку. Попавший в ловушку зверек не успел вылизать ее дочиста, и оставшиеся на ее стенках остатки жира и мясные волокна однозначно подтверждали ее догадку: имевшиеся в ней консервы съели не позднее двух-трех часов назад, если не меньше.