Но Митя опередил Антона, подъехал к девушке и взял ее за руку. Не обращая внимания ни на кого из собравшихся, долго держал ее в своих ладонях и говорил, видно, что-то такое, отчего Васена вдруг отчаянно покраснела, выдернула руку и отвернулась, прикрыв лицо краем платка.
Маша не находила себе места от злости, и потому прощание с бывшей хозяйкой прошло скомканно, второпях. Она почти не слышала ничего из того, что ей говорила Прасковья Тихоновна, следила краем глаза за Митей, пока казачка не прошептала ей с крайней язвительностью:
— Ну что ты так переживаешь? Не сбежит никуда твой Митя. Он только-только до волн добрался. Ему любой человек, с которым свободно поговорить можно, в диковинку. А девка, да еще справная и ладная, тем более. Но неужто думаешь, он тебя на Васену променяет? Не бойся, ей до тебя все равно не дотянуться! — Она быстро расцеловала Машу в обе щеки и окликнула Митю:
— Дмитрий Владимирович, можно отвлечь вас от разговору? — И когда он подъехал к ним с Машей, преувеличенно сердито сдвинула брови и прошептала ему:
— Что ж вы девку занимаете, не даете ей с Антоном попрощаться?
Митя смутился:
— Я даже не подумал об этом, Прасковья Тихоновна! — И взглянул на Машу:
— У них что… отношения?
Маша сердито фыркнула и отвернулась. Митя с недоумением посмотрел на казачку. Она пожала плечами и развела руками, показывая, что ничего не понимает, и направилась попрощаться с Цэденом.
Митя подъехал к Маше вплотную, осторожно дотронулся до ее плеча:
— Что с тобой, дорогая?
Она дернула плечом и сбросила его руку.
Митя удивился еще больше:
— Что все-таки случилось? Почему ты сердишься на меня?
Маша резко развернула свою лошадь головой к Митиной лошади и с негодованием произнесла:
— По-моему, ты слишком быстро забыл об опасности и затеял этот дурацкий флирт с первой же попавшейся девицей.
Не кажется ли тебе, что ты ставишь меня в неловкое положение? Все уверены, что я твоя жена, но ты выказываешь ко мне полнейшее равнодушие. Скажи, как я должна объяснять причину твоего явного пренебрежения той же Прасковье Тихоновне?
:, — Маша, — произнес Митя мягко, — вероятно, стоит признаться твоей хозяйке и всем остальным, что наш брак — фиктивный и мы на самом деле не муж и жена. По-моему, теперь можно рассекретить наши отношения.
Маша задохнулась от ярости:
— Тогда скажи на милость, как мне объяснить, почему первую нашу ночь мы провели вместе, если мы не муж и жена?
Что они подумают о нас?
Митя усмехнулся:
— Скажи, чего ты хочешь? И по возможности объясни это понятно и без истерик.
Маша почувствовала, что еще мгновение, и она заплачет от обиды на этого бесчувственного эгоиста. А ведь недавно она смела надеяться, что не безразлична ему. Но именно унижение, которое она сейчас испытала, напомнив ему о той единственной в ее жизни счастливой ночи, придало ей силы, и она, гордо вздернув подбородок, произнесла с вызовом: