– Начнем с того, что это из-за него ты от меня убежала, – с горечью напомнил Римо. – Это благодаря ему мы с тобой не смогли быть вместе. А сейчас он убил Ма Ли. И за это он заплатит!
– Не забывай, Римо, – вставил Чиун, – он – такой же, как ты, – белый, владеющий Синанджу. Но одновременно он другой, он – твое второе “я”.
– То есть я не могу его убить, потому что в таком случае умру сам, – угрюмо произнес Римо. – Это я помню. Но вот что я тебе скажу, Чиун. Может, я его и не убью, но поставить его на место я обязан. Я разберусь с ним, он больше не станет убивать! Никогда! – Римо снова зашагал к деревне.
Его издалека окликнул чей-то голос:
– Римо!
Римо напряг слух – это был голос Ма Ли, легкий и нежный, как колокольчик. Он доносился со стороны скал, но там никого не было.
– Римо! – Опять тот же голос.
Он обернулся и увидел ее. Она стояла возле дома, который Римо начал строить год назад. На ней был алый свадебный наряд с высокой талией, она тепло ему улыбалась, жестом приглашая в недостроенный дом.
– Иди сюда, Римо. Иди! Это же наша брачная ночь. Или я не желанна тебе, Римо? – Голос принадлежал Ма Ли, но в нем слышалась насмешка.
– Ах ты, сукин сын! – процедил Римо.
Мастер Синанджу попытался его остановить, но Римо Уильямс передвигался чересчур быстро. Не успев схватить его за руку, Чиун лишь крикнул вслед:
– Он хочет тебя заманить, Римо! Не забывай о технике! И никакого гнева! Это даст ему преимущество.
Зазвучала музыка – нестройные, диссонирующие звуки, плод больного разума Иеремии Перселла, который за годы затворничества на острове Сен-Мартен после смерти своего учителя Нуича – недоброй памяти племянника Чиуна – получил прозвище Голландец. В воздухе поплыли разноцветные пятна, и Римо очутился в психоделическом потоке света. Не было больше ни дороги, ни неба, ни дома со стоящим на пороге Голландцем. Римо хотел бежать, но перебирал ногами в мире, существующем только в его воображении. Он на что-то наскочил – не то на камень, не то на корень дерева, – растянулся во весь рост и наглотался пыли.
Римо закрыл глаза, поднялся и стал отплевываться. Но даже с закрытыми глазами он продолжал видеть свет и слышать музыку.
– Наесться пыли в брачную ночь? – произнес голос Ма Ли. – Это что – новый обычай Синанджу?
– Ты не сможешь вечно прятаться за своими миражами! – угрожающе крикнул Римо.
Разноцветные пятна вдруг собрались в одну точку и взорвались красочным фейерверком. Когда последние искры упали на землю, взору Римо предстала прежняя картина: недалеко от него стояли ничего не понимающие Чиун и Джильда. Они тоже только что видели игру цвета.