– Ничего подобного! – обиженно возразил Римо.
Мастер Синанджу решительно опустил клинок. Кончик его царапнул землю и оставил след. Меч был настоящий. Тяжелый.
Внезапно вспомнив про ронина, оба разом повернулись.
Упавшую ракету все еще окутывал отвратный зеленовато-черный дым. Огонь почти угас, зато дыма стало значительно больше. В небо поднималось зловещее черное облако, похожее на умирающего в корчах дракона. Над полем стояло марево. Ветром его относило в прерию, но газы, продукты сгорания химикатов, все еще разъедали глаза.
А ронина теперь нигде не было видно.
– Он в кукурузе, – заявил Римо.
– Нет, он вошел в огонь, – возразил Чиун.
– Зачем?
– Затем, что ему все равно.
Мастера Синанджу рванули к догорающей ракете.
– Черт! Никаких следов, – бросил Римо.
– Само собой. Призраки следов не оставляют. Вернее, оставляют лишь тогда, когда им надо осуществить какие-то свои тайные цели.
– Если он призрак, то и меч его не должен быть настоящим. Разве не так?
– Не морочь голову, Римо. Мы обязаны его отыскать.
Однако ничего не получилось.
Исходящий от обломков ракеты ядовитый дым не позволял им приблизиться. Пришлось осмотреть место с наветренной стороны под всеми возможными углами.
Никакой ясности! Прошел ронин сквозь дым и пламя или нет, оставалось загадкой.
– Думаю, надо поискать в кукурузе, – предложил Римо.
– Один из нас должен остаться здесь на случай, если призрак вдруг возникнет из дыма.
– Я пойду в кукурузу.
– Нет. Ты сразу же займешься пожиранием.
– Хорошо, тогда иди ты.
– Вот именно, пойду я. А ты смотри, чтобы он не ускользнул у тебя из-под носа.
Чиун углубился в заросли кукурузы.
Римо внимательно наблюдал за догорающей ракетой, краем глаза то и дело поглядывая на кукурузное поле.
Высокие стебли колыхались от ветра, но никакого иного движения заметно не было. И никаких подозрительных шорохов. Мастер Синанджу пробирался сквозь заросли кукурузы так искусно, что ронин не смог бы ничего почувствовать.
* * *
Чиун углубился в мрачный кукурузный лес. Надо же, какой запах! Да и золотые початки, раскачиваясь, как падшие девицы, шептали ассасину о запретных наслаждениях. Но он даже внимания не обращал. У него одна цель, одна задача.
Увы, слишком много в поле тропок. Куда двигаться, на юг или на север? Скорее, на запад. Карие глаза корейца пристально разглядывали землю, но не находили следов, чуткие уши не улавливали передвижений врага.
В конце концов Чиун отступил, но не перед призрачным противником, а перед бесчисленным количеством ветвящихся тропок. Понюхав воздух, он определил направление и двинулся назад.