– Я-то готов. А вот ты? En garde![15]
И Римо сделал выпад.
Меч мастера Синанджу четырежды успел ударить по клинку Римо.
– Не забывай, кто из нас мастер, – пробормотал Чиун.
Римо не сводил глаз с дрожащего после ударов клинка.
– Отличная защита, – неожиданно тихо признался он.
Оба отложили клинки.
– Интересно, – помолчав, заговорил Римо, – все-таки кто такой Бацука?
– Ронин.
– Но ведь он работает на «Нишицу». Не значит ли это, что у него есть хозяин, и он – самурай? Пусть даже его хозяин – корпорация.
Чиун недовольно насупился.
– На плече у него нет знака своего клана. А значит, он не самурай, а ронин.
– Ну знака у него нет, потому что он террорист. Что же, по-твоему, надо всех подряд извещать, на кого работаешь?
Мастер Синанджу потеребил бороду.
– Не понимаю.
– Все очень просто. Если у него будет знак, всем сразу станет ясно, что за его преступлениями стоит «Нишицу». Он снял знак, потому что не должен афишировать принадлежность «Нишицу» к такого рода делам. Но тем не менее он – самурай.
– Вот уж не уверен, – упрямо возразил Чиун.
– Да ведь на месте каждой аварии мы находили продукцию «Нишицу»!
– Он японец. Ему привычно пользоваться предметами, произведенными в Японии. Пристрастие к отечественным товарам характерно для японцев.
– Пожалуй, верно, – нехотя признал Римо. – И все-таки хотел бы я знать, кто он такой.
Внезапно глаза мастера Синанджу превратились в узкие щелочки. Из рукава кимоно он достал металлическую пластину, найденную им на месте крушения в Мистике, штат Коннектикут. На пластине была изображена эмблема компании – четыре диска, вписанные в окружность.
– Знак сегуна Ниши, – проговорил Чиун.
– Ты опять за свое?
– Знак сегуна Ниши – это фирменный знак «Хидео», подразделения «Нишицу». Как ты не понимаешь? Правнуки Ниши стали сегунами Нишицу!
– Ой, папочка, вряд ли в современных корпорациях есть сегуны.
– Мало этого, – задумчиво произнес Чиун, сжимая кулаки. Он взглянул на сломанный ноготь, и подбородок его затрясся. – Теперь все происшедшее приобретает смысл. – В голосе мастера Синанджу прозвучала досада.
– Жаль, что его не видно, – отозвался Римо. – Я бы на собственный ноготь поспорил, что этот парень – безработный актер или что-нибудь в том же роде.
Для того чтобы стать самураем, Фурио Бацуке пришлось прежде всего потерять голову.
По-японски соответствующий обряд назывался куби-кири. В средние века голова будущего самурая отделялась от шеи в самом буквальном смысле. Но теперь иные времена. А Фурио работал в транснациональной корпорации в современной Японии.
Многое изменилось после того, как лопнул Большой Мыльный Пузырь экономики. Выросла преступность, безработица, страну захлестнула волна банковских крахов, бушевали землетрясения. Кому-то пришло в голову назвать это время «голубым периодом» Японии. Потерять работу для человека было все равно что испытать на себе настоящее куби-кири. Особенно если этот японец играл за бейсбольную команду «Осака Блоуфиш».