– Голову мне рубите, – вздохнул Бацука, когда менеджер команды за чашкой зеленого чая сообщил ему неприятную новость.
– Ты слишком агрессивно играешь. Чересчур по-американски.
– Я играю, чтобы победить.
– Не всегда нужна победа. Иной раз достаточно и ничьей.
Фурио кивнул, но не потому, что согласился. А затем менеджер произнес фразу, которая круто изменила всю жизнь Бацуки:
– Тобой интересовался сегун. Зайди к нему завтра.
Сегуном менеджер назвал Кодзо Нишицу, президента электропромышленной корпорации «Нишицу». Утром следующего дня Фурио уже стоял перед ним. Дверь кабинета была плотно закрыта.
Сегун сразу перешел к делу, не тратя времени на любезности.
– Тебе придется поехать в Америку. Нам принадлежит один бейсбольный фарм-клуб. «Маринерз». Будешь играть за него.
Фурио чуть не подпрыгнул от радости. Счастье-то какое – играть в американский бейсбол!
– Я не против! – не раздумывая воскликнул он.
– Но тебе нужно пройти спецподготовку, поскольку, играя за «Маринерз», ты останешься нашим служащим.
– Шпионаж?
– Террор. У тебя агрессивная натура. И это мне понравилось. Ты обладаешь характером, достойным буси.
Услышав столь серьезный комплимент, Фурио склонился в глубоком поклоне. Предки сегуна были доблестными воителями. Бусидо[16] – их закон.
– Я согласен, – сказал он, выпрямляясь.
* * *
В научно-исследовательском отделе «Нишицу» с него сняли мерку, а затем показали безликий манекен, облаченный в классические черные доспехи самурая. На плече панциря красовалась эмблема корпорации – четыре полумесяца.
– Это большая честь для меня, – произнес Фурио Бацука.
Кодзо Нишицу ответил ему высоким голосом:
– Коль скоро ты заслужил право облечься в такие доспехи, тебе обеспечен славный путь.
И подготовка началась. Бацуку привели к старику, чье имя Фурио узнать так и не довелось. Он обучил его воинским искусствам. Шестнадцати ударам катана. Искусству лучника. Искусству боевого копья. Но самое главное – Фурио постиг кодекс бусидо и сделался воином – буси.
Прошел почти год, и старый сэнсэй[17] вновь привел его туда, где хранился вожделенный костюм самурая. Сегун встретил Фурио у дверей зала. В глазах его блестели слезы.
– Мир полагает, что самураи мертвы, – заговорил сегун. – Отныне все изменилось. В твоем лице мы возрождаем самураев, и ты будешь первым. Поздравляю тебя, Бацука-сан.
– Я польщен, – отозвался Фурио.
– Но на дворе двадцатый век, и тебе пристало носить более современное оружие, – продолжал сегун.
Сотрудники технической службы безмолвно окружили Бацуко. Многослойное одеяние обтянуло его тело как перчатка.