Римо Уильямс почувствовал, как изменился рев двигателя за мгновение перед тем, как турбины «старлифтера» взвыли еще сильнее — транспортник заходил на посадку. Наконец-то! Римо настолько надоел этот полет, что он даже не смог заставить себя заснуть и от скуки разобрал привязанный в грузовом отсеке танк — это позволило скоротать примерно половину пути.
В тот момент, когда самолет, содрогаясь всем корпусом, устремился к посадочной полосе, Римо как раз пытался приладить дуло обратно к башне. Он был не вполне уверен, что не перепутал концы, но, бросив взгляд на гусеницы, повисшие на траках, словно старая резина, и лежавшую рядом груду мелких частей — непонятно, откуда они взялись, — Римо решил, что это, в общем-то, все равно.
К тому же в свете газетной шумихи вокруг этих танков-амфибий, которые на учениях тонули, наверное, не так уж важно, что Пентагон недосчитается одной самоходки «Брэдли».
Выбравшись из заднего люка «старлифтера», Римо снова оказался на пустынном взлетном поле.
— Как замечательно вернуться в родной город героем! — пробормотал он.
Внезапно Римо понял, что находится вовсе не в Ньюарке. Аэропорт показался ему знакомым, но, с другой стороны, все они выглядят примерно одинаково.
Римо двинулся было к ближайшему зданию, когда внезапно заметил возле стоящего невдалеке тягача знакомое лицо. Это был Чиун собственной персоной. Римо поднял руку, чтобы поприветствовать его, но Мастер Синанджу притворился, что чрезвычайно заинтересован пролетавшей мимо ласточкой.
— Гениально! И кто же на кого должен злиться? — бурчал Римо.
Он подошел к Чиуну, стараясь погромче топать ногами.
— Мы случайно с вами не знакомы? — вежливо поинтересовался Римо. — Не вы ли Великий учитель, избравший меня своим козлом отпущения?
— Что касается запаха, то сравнение с козлом здесь весьма уместно, — раздраженно заметил Чиун. — Чем ты занимался — валялся в грязи?
— Всего лишь смазка, — ответил Римо, оглядывая свои почерневшие ладони. — Судя по всему, мне стоит переодеться.
— На это у нас нет времени. Я и так был вынужден простоять здесь множество долгих часов, ожидая тебя, — в сущности, почти двое суток. И вот, когда глаза мои во второй раз любуются закатом, появляешься ты, шумный и грязный, не говоря уже об опоздании.
— Эй, а кто отправил меня в Гонолулу, куда в один конец лететь чуть ли не двадцать часов?!
— По крайней мере, тебе было чем заняться, ты, ты... механик-самоучка, — прошипел Чиун.