Империя Слаймона процветала, и по мере того, как она разрасталась, а он старел, его все больше начинало волновать общественное признание. Он коллекционировал должности председателей различных комитетов, подобно тому как другие коллекционируют марки, почетные титулы или женщин. Слаймон – основатель того, попечитель сего, спонсор пятого и десятого. Кафедры философии девяти университетов США существовали за счет его пожертвований, хотя единственной философской теорией, к разработке которой приложил руку Эрл Слаймон, была известная американская концепция «купить подешевле – продать подороже». В его интерпретации идея звучала так: «Заполучить бесплатно и заставить их заложить душу дьяволу, чтобы это купить».
В пятидесятые годы, когда Слаймон заметил, что правительство все чаще сует нос в дела преступного мира, он стал все активнее вмешиваться в ход различных политических кампаний, понимая при этом, что извлечет максимальную пользу для себя, поддерживая обе стороны. А по мере того, как организованная преступность в мире становилась все более прочным институтом и для ее успешного функционирования требовалось все меньше встреч на высшем уровне – поскольку транспорт и связь постоянно совершенствовались – старинное поместье постепенно превратилось в основную резиденцию Слаймона, где он развлекал богатых и сильных мира сего. И порой, предлагая им сыграть в гольф на своей личной площадке, он едва сдерживал смех, наблюдая за тем, как какой-нибудь министр или посол иностранной державы бегают по газону, покрытому удивительно сочной и свежей травой, которая стала столь сочной и свежей благодаря необыкновенному удобрению – трупам тех, кто осмелился выразить несогласие со Слаймоном и просто исчез, навсегда став частью род-айлендского ландшафта.
В позднем свете луны Римо увидел окружающую поместье металлическую изгородь в двенадцать футов высотой с пропущенным по ней электрическим током. Ее венчала отталкивающего вида колючая проволока, любовно выбранная самим Слаймоном, – через определенные отрезки в ней торчало по шесть железных колючек, вместо обычных четырех.
– Поместье большое, – заметил Римо, глядя сквозь изгородь на океан. Перед ними смутно вырисовывалось полдюжины зданий. – Он может быть в любом из них.
– Большой дом, – определил Чиун. – Наверху с той стороны.
Римо снова взглянул на высокую изгородь – высотой с двух рослых мужчин. Обхватив Чиуна за талию, он подсадил его на дерево. Чиун встал на нижний сук и мягко пробежал по нему к изгороди. Оттолкнувшись, он нырнул вперед и через мгновение оказался на мягкой траве по ту сторону. Хитросплетения колючей проволоки остались позади. Он обернулся к Римо.