Правитель Македонии вскочил на ноги.
– Прошу вас, не уходите!
– Забудь о том, что мы здесь были, – насмешливо проговорил Римо, распахивая дверь перед величественным мастером Синанджу. – А в следующий раз помни о рисе.
Римо самому пришлось сесть за руль лимузина и отправиться в аэропорт.
Там их уже ждали. Неподалеку от летного поля была сосредоточена чуть ли не вся артиллерия македонской армии – целых две старинные пушки со всей полагающейся прислугой.
Завидев приближающийся лимузин, офицеры лихорадочно затолкали в жерла пушек чугунные ядра и с помощью зажигалок запалили порох с другого конца.
Не успел Римо выйти из машины, как вокруг засвистели снаряды. Одно ядро летело прямо на него. Отскочив к машине, Римо поднял крышку багажника. Ядро ударилось о бронированную сталь лимузина и на какую-то долю секунды словно прилипло к ней. Этого хватило для того, чтобы Римо успел схватить его рукой, изменив, таким образом, угол отражения. Ядро тут же свалилось в багажник. Лимузин заметно осел, несмотря на отличные амортизаторы.
А вот и еще одно ядро. Впрочем, оно летело слишком высоко, поэтому, благополучно миновав лимузин и его пассажиров, с тяжелым металлическим стуком ударилось о землю далеко от цели.
Забравшись в поджидавший их самолет, Римо весело помахал офицерам, скорчившимся от страха перед неотвратимым возмездием, и наглухо захлопнул дверь за Чиуном.
Получить разрешение на взлет оказалось очень легко. Римо пришлось лишь пообещать в диспетчерской прекратить швырять в них оставшимся от пассажиров багажом, и взлетная полоса была тут же расчищена.
Вслед удалявшемуся самолету донеслись благодарные возгласы. Чиун перевел:
– Они благодарят тебя за проявленное милосердие.
– А на каком языке?
– На болгарском, – фыркнул учитель.
– Я, честно говоря, думал, что в Македонии говорят на греческом.
– Македонии больше нет, – задумчиво произнес мастер.
– Мы проделали такое длительное и небезопасное путешествие, а толку никакого! Мало того, что остались голодными, нас еще и пытались убить!
На старческих губах Чиуна появилось подобие улыбки.
– Хоть в этом можно найти слабое утешение.
Римо хотел было что-то сказать, но только молча закатил глаза.
Лицо председателя комитета начальников штабов было похоже на восковую маску. Когда он говорил, на застывшем лице двигались только губы. Речь стала монотонной, глаза потеряли всякий блеск и теперь напоминали искусственные глаза куклы.
– Господин Президент! Мы втянуты в новый виток гонки вооружений!
– А кто еще? – рассеянно спросил Президент.
– Все, кроме Уругвая и Самоа, – ответил председатель упавшим голосом.