Римо пристально смотрел на надгробный камень могилы матери.
– Увижу ли я ее еще когда-нибудь? – прошептал он.
– Вряд ли. Она сделала свое дело и была погребена в этих красных песках много лет назад. После смерти она завершила еще одно дело, и теперь вы встретитесь только в загробном мире...
Сын стиснул зубы, чтобы отец не заметил, как задрожал его подбородок. На плечо ему легла тяжелая рука Санни Джоя.
– Знаешь, мне кажется, если бы она не одобряла твой жизненный путь, она бы нашла способ дать знать об этом, – задумчиво произнес он.
– Я передумал, – хрипло проговорил Римо. – Я не стану ждать утра, уеду прямо сейчас.
– Конечно, если тебе так хочется...
– Так будет лучше.
– Тогда давай в последний раз оседлаем своих коней, ты и я.
Усевшись верхом, они молча отправились в ясную прохладную ночь. На небе сияли яркие звезды, и Римо чувствовал свое родство со Вселенной. Это чувство родилось в нем с постижением Синанджу. С каждой секундой душу его наполняло ощущение единства со всем миром.
– Ты когда-нибудь ощущал себя частью Вселенной? – спросил он Санни Джоя.
– Да, иногда я чувствую себя крошечной песчинкой, затерянной в безграничном пространстве.
– Синанджу учит единству со всем миром, – прошептал Римо.
– Дух Ко Джонг О учит тому же.
Они молча смотрели на звезды. И тут сын решился:
– Конечно, это не мое дело, но я очень хочу знать, зачем ты поехал в Мексику.
– Да нет никакой особенной причины. Просто захотелось развеяться. – Санни Джой опустил голову. – Нет, вру. Просто захотелось побыть одному. Твой приезд, твой учитель... Мне надо было уехать на время, вот и все.
– А я думал, у тебя там подружка...
– Хорошо бы, если бы так, – хмыкнул Санни Джой.
Добравшись до места парковки арендованного джипа, всадники спешились, и Санни Джой перехватил поводья.
– Ну, вот и все, давай прощаться, – проговорил Римо.
– Ты приехал сюда с пустотой в сердце, а теперь пустота заполнена.
– Честно говоря, я не чувствую, – признался Римо.
– Может быть, потому, что ты сейчас разлучен с тем, кто заполнял твое сердце в мое отсутствие...
Римо взглянул на Гору Красного Призрака. Выражение его лица оставалось непроницаемым. Он лишь поджал губы в горькой ухмылке.
– Твой учитель сейчас, наверное, изнывает от тоски, – задумчиво произнес Санни Джой.
– Плохо ты знаешь Чиуна.
– Слушай, всю свою сознательную жизнь я играл разные роли – хорошего парня, плохого парня, бандита, пирата, да кого только не играл! Любые роли, кроме одной. – Он горько усмехнулся.
– И какой же? – обернулся к нему сын.
– Мне никогда не давали роль краснокожего. Говорили, мол, совсем не для меня, я вовсе не похож на индейца.