– Тот факт, что самые первые мастера Синанджу позаимствовали для создания своей письменности китайские иероглифы, говорит лишь о том, что корейцы поленились создать свою собственную азбуку.
– Ладно, я составлю список.
– Все должно быть готово не позднее десяти утра.
– Что за спешка?
– Именно в это время приходит почта «Федерал Экспресс». Страшно неповоротливая компания!
– Для ночной почты доставка в десять утра считается достаточно быстрой.
– Во время Валтасара гонец торопился доставить депешу до рассвета, ибо знал, что в случае опоздания он будет обезглавлен.
– Однако, если он приносил плохие вести, его все равно казнили, – произнес Римо.
– То были... – Чиун мечтательно вздохнул.
– Старые добрые времена, – продолжил за него Римо.
Неожиданно он сообразил, что куполообразная штуковина из нержавеющей стали, стоявшая рядом с плитой, была не мусорным ведром, а именно рисоваркой, которой он прежде в глаза не видел. Откинув крышку, он нашел внутри белый пластиковый контейнер для зерна.
Римо принялся за дело. По идее, требовалось всего лишь залить нужное количество воды в нижний отсек рисоварки, потом засыпать в пластиковый контейнер соответствующее количество риса, залить его холодной водой и вставить контейнер в специальный цилиндр. Далее оставалось только закрыть крышку, включить таймер и ждать.
Весь фокус заключался в том, чтобы соблюсти пропорцию между водой и рисом, поскольку разные сорта этого капризного зерна по-разному поглощали влагу. Японский рис требовал больше воды, чем тайский жасминовый или индийский.
Спустя тридцать две минуты Римо поставил перед мастером Синанджу большое блюдо дымящегося ароматного риса.
– Кажется, готово!
– Настоящему корейцу ничего не кажется, он знает все наверняка. Но поскольку ты происходишь из пустынного индейского племени, я прощаю тебе твое невежество.
– Слушай, я изо всех сил стараюсь угодить тебе...
– Ты угодишь мне, если съешь двойную порцию риса, который отобьет у тебя охоту к кукурузе.
Римо молча принялся за еду. С помощью двух серебряных палочек он быстро отправлял в рот ароматный горячий рис и, прежде чем проглотить, очень тщательно его пережевывал, как и предписывалось Синанджу.
– А что, неплохо, – проговорил он.
– Ешь, я все еще чувствую запах кукурузы.
– Да я сто лет уже к ней не прикасался!
– Ты ел ее во сне, – укоризненно произнес Чиун.
– Ну, это не считается.
– Разве воспитывавшие тебя монахини не говорили тебе, что мысль равна делу?
– Говорили, но я в такую чепуху не верю.
– Поверь, с точки зрения Синанджу, даже думать о кукурузе – сущий грех, – заявил учитель, используя пальцы вместо палочек, чтобы подцепить рис.