– Навещал Коджонга? – спросил Римо, чтобы нарушить наконец затянувшееся молчание.
– Я принес своему предку печальную весть, – мрачно ответил Чиун. Сухой пыльный ветерок трепал его жидкую, клочковатую бороденку.
– Что за весть такая?
– Я сообщил ему, что из-за ослиного упрямства двух его потомков он навеки обречен лежать в беспросветном мраке пещеры.
Стараясь не выходить из себя, Римо возразил:
– Помнишь, я встретил Коджонга там, в загробном мире? Он чувствует себя отлично!
– Его прах тоскует по родной земле и жаждет вернуться в милую Корею. Я пытался все объяснить твоему отцу, непокорному упрямцу, но, видно, от жизни в здешних суровых краях его уши засыпало песком, а сердце обратилось в камень.
– Но ведь это и есть родная земля Коджонга! Он пришел сюда за много лет до появления Колумба. Здесь он жил, здесь умер. Уверен, его кости вполне мирно и счастливо покоятся в этой земле.
– Так-так! Сказано настоящим двуличным краснокожим, который всегда думает одно, а говорит другое...
– Ну хватит! К тому же так говорят отнюдь не краснокожие, а наоборот, белые люди.
– Так ведь и ты наполовину белый! Твоя мать была белой женщиной. Значит, твое двуличие предопределено еще матерью.
– Если ты собираешься оскорблять мою мать, нам не о чем больше разговаривать! – сердито произнес Римо.
– Все равно ты белый! И не отрицай!
– Белый. А еще во мне течет кровь племени Сан Он Джо, корейская кровь и, возможно, кровь индейцев племени Навахо. Как говорит Санни Джой, во мне есть немного ирландской, итальянской и испанской крови. Может, и еще какая-нибудь, ведь неизвестно наверняка, кем были предки моей матери.
– Иными словами, беспородная дворняжка – вот ты кто!
– Ну спасибо! Ты столько лет всячески старался внушить мне, что я наполовину кореец, а теперь, когда мы оба убедились в этом, ты снова тычешь мне в лицо моей принадлежностью к белой расе!
– Я говорю то, что есть на самом деле, – буркнул Чиун.
– А разве самый первый мастер Синанджу не был японцем по происхождению?
Учитель аж надулся от праведного гнева.
– Гнусная ложь! Этот слух пустили ниндзя, чтобы привлечь на свою сторону истинных почитателей восточных единоборств!
Римо отвернулся и произнес:
– Ладно, забудем.
Немного подумав, Чиун, понизив голос, отозвался:
– Римо, нам пора уезжать из этих безлесых краев.
– Нет, я останусь.
– Надолго?
– Пока не знаю. Мне здесь нравится. Простор, красота, и нет никаких телефонов.
– У Смита есть для нас работа.
Ученик удивленно взглянул на учителя.
– Ты что, разговаривал с ним?
– Нет. Но у него всегда найдется работа для Дома Синанджу, который никогда не позволяет себе прозябать в праздности. Тем более что надо поддерживать не одну деревню, а целых две!