Он осекся, осознав, что его необдуманные слова полны колкостей, которые заново разбередят душевные раны Холли.
Но было уже поздно. Без защиты маски из бороды и усов лицо предательски выдало Остина.
— В порыве страсти? — тихо спросила Холли. — Из ревности? — Она посмотрела ему прямо в глаза, но ее прекрасные сияющие глаза тут же потухли. — В таком случае, сэр, я с облегчением думаю, что вам эти чувства будут совершенно чужды.
Развернувшись, она направилась к замку, прикрываясь щитом оскорбленного достоинства. Остин проводил ее взглядом, чувствуя, как сердце его терзает щемящая боль.
Поглощенный своими мыслями, он не услышал, как по тропинке от реки к нему поднялся Кэри с нанизанной на прутик рыбой в руке.
— Слушай, парень, ты тут не видел сэра Ос… — Рыба шлепнулась на землю. — Боже милосердный, что вы сделали, мой господин?
— Показал себя бесчувственной скотиной, — рассеянно ответил Остин, откладывая кинжал и полотенце, чтобы взять с камня свою рубаху. — Разбил на мелкие осколки нежное сердце своей супруги.
— Неужели это так просто, сэр? — Кэри вытер со щеки Остина остаток мыльной пены. — Да, я успел начисто забыть, какой вы красивый. Ни одна женщина не устоит перед вами!
Рыцарь потрепал его по подбородку.
— Моя красота всегда притягивала ко мне женщин, которых я пытался избегать. Кэри печально вздохнул.
— Ах, эти красавицы! Нежные создания с изящными белоснежными ручками и сочными алыми губками, жаждущими…
Он тряхнул головой, отгоняя манящее видение.
Остин натянул поверх рубахи алый камзол.
— Теперь, когда я женат и защищен от подобных искушений, я решил, что можно и побриться. Кэри фыркнул.
— Не позавидуешь той несчастной шлюхе, которая вызовет гнев вашей жены. Девчонка, несомненно, ощиплет ее так, что у той станет еще меньше волос, чем… — Он опустил взгляд. — Простите.
Остин, достав драгоценную память о свидании в залитом лунным светом парке, которую с тех пор носил у самого сердца, задумчиво взглянул на нее.
— Моя жена очень странная женщина. Похоже, она не из ревнивых. Она словно не считает себя достойной верности. — Не в силах прогнать образ Холли, убегающей от него, он рассеянно стиснул кулак, комкая сокровище. — Когда я открыл ей, что мое сердце принадлежит другой…
— Вы действительно сделали это? Вы что, сошли с ума? Женщины не ценят искренность. Остин нахмурился.
— Солгать ей было бы бесчестно. А если бы я не сказал ей правду, она скорее всего решила бы, что я считаю ее… — настал его черед потупить взор, — внушающей отвращение.
— А теперь вы хотели бы забрать свои слова обрат но, так?