После выздоровления родные и близкие отправили молодого Понятовского на поправку в Италию. Думается, что на это его не надо было особенно уговаривать. Из всего княжеского досье ясно видно, как сильно он чувствовал себя с молодых лет связанным с солнечной Италией.
В школе телтинцев он воспитывался больше в итальянской атмосфере, чем в польской. Первым вдохновителем его отроческих восторгов и восхищений был "аркадский"
поэт Метастазио. Позднее он стал бескомпромиссным энтузиастом итальянской живописи, за что и получил несколько ехидных замечаний от связанной с Польшей известной французской художницы Впже Лебрён. Первое путешествие в Италию в 1776 году произвело на молодого князя незабываемое впечатление. С той поры он тоскует по итальянским пейзажам и римским антиквариям с виа Бабуино. И если хочет сделать какой-либо женщине высший комплимент, то говорит, что тип ее красоты "итальянский".
Князь выехал в Италию в мае 1785 года и пробыл там почти до февраля следующего года. Первый и последние месяцы он провел в Риме, остальное время посвятил Калабрии и Сицилии, Римский сезон 1785 - 1786 годов считался блестящим.
Древнейшая и переживающая наибольший декаданс аристократия Европы, точно в предчувствии приближающейся революционной бури, старается забыться в вихре некончающегося итальянского карнавала. В римской газете "Кракас", следящей за всеми важнейшими событиями светской жизни и за приезжающими гостями, поражает большое число известных польских имен. Их так много, что заслуженный летописец польской жизни в Италии Мацей Лорет высказывает предположение, что в это время в Риме происходил какой-то тайный съезд польского масонства. Не вдаваясь в оценку справедливости этой гипотезы, следует признать, что список польских гостей в римском сезоне 1785/86 года выглядит весьма импозантно, и наш выздоравливающий князь никак не мог пожаловаться на недостаток знакомых.
Тон в римской Полонии задает известная княгиня Эльжбета Любомирская, урожденная Чарторыская, которая из-за своих амуров с королем, а потом из-за интриг против короля удостоилась от современников наименования "польская мадам Помпадур" и повсеместно считается главным автором "отравительской аферы" Догрумовой.
После позорного завершения этого дела княгиня от стыда и огорчения тяжело заболела, а потом обиделась на Польшу и навсегда уехала за границу. И вот ныне она курсирует между императорским Бургом и дружественным ей Версалем и на расстоянии плетет сеть искусных международных интриг против бывшего любовника. Сейчас она как раз приехала в Рим, чтобы в вихре карнавальных увеселений и приемов отделаться от последних воспоминаний о варшавской компрометации.