— Очень мило, — саркастически сообщила она своему отражению и закрыла за собой дверь.
— Мне в самом деле пора домой, — вздохнул Паркер, потирая ноющую челюсть, — уже одиннадцать часов.
— Твой дом наверняка осадили репортеры, — твердо объявила Лайза — Вполне можешь переночевать у меня.
— А Мередит? — вспомнил Паркер, когда Лайза вернулась из кухни и протянула ему очередную чашку чая.
Лайза ощутила странную колющую боль в сердце при мысли о том, что он по-прежнему мечтает о женщине, которая его не любит. И, более того, для него, вероятно, она последняя женщина на Земле, удостоенная его внимания.
— Паркер, — мягко предупредила она, — там все кончено.
Он поднял голову, оглядел Лайзу в неярком свете лампы, только сейчас поняв, что она имеет в виду его будущее с Мередит.
— Знаю, — мрачно кивнул он.
— Но это еще не конец света, — продолжала Лайза, усаживаясь рядом, и Паркер в который раз заметил, как огонь играет рубиновыми отблесками в ее волосах. — Ваши отношения с Мередит были очень удобными для вас обоих, но знаешь, что происходит с такими браками через несколько лет?
— Нет, а что, по-твоему?
— Превращаются в тоску смертную. Паркер молча допил чай и, поставив кружку, принялся осматриваться, поскольку неизвестно почему опасался взглянуть на Лайзу Обстановка комнаты сочетала в себе элементы эклектического модерна и очаровательного традиционного стиля с совершенно неожиданными для характера Лайзы предметами искусства, расставленными там и сям. Комната была похожа на хозяйку — такая же дерзкая, ослепительная, переменчивая. Ацтекская маска стояла на вызывающе современной зеркальной подставке рядом с креслом, обитым светло-персиковой кожей, а рядом располагался горшок с плющом. Зеркало над камином явно относи лось к концу двадцатого века, а на каминной доске были расставлены английские статуэтки из фарфора «челси»6.
Паркер, не находя себе места, одолеваемый вопросами, непрерывно терзавшими мозг, подошел к камину и стал рассматривать статуэтки.
— Прекрасная работа, — искренне похвалил он. — Восемнадцатый век, не так ли?
— Да, — тихо ответила Лайза.
Паркер возвратился, встал перед ней, старательно Отводя глаза от груди, видневшейся в треугольном вырезе платья сливового цвета, и наконец задал вопрос, мучивший его больше всего:
— Что заставило тебя наброситься на Фаррела, Лайза?
Лайза вздрогнула и резко вскочила.
— Не знаю, — солгала она, потому что его близость и долгожданное присутствие здесь вызывали дрожь в голосе.
— Ты меня не выносишь, однако ринулась на защиту словно ангел мщения, — настаивал Паркер. — Почему?