Несколько минут спустя, она вздрогнула от резкого телефонного звонка. Такой обычный звук казался странно неуместным в летящем лимузине, за рулем которого, по всей вероятности, сидел бывший гангстер.
— Это вас, — жизнерадостно объявил Джо. — Мэтт. Они благополучно убрались из ресторана. Все в порядке. Он хочет поговорить с вами.
Известие о том, что Мэтт звонит ей сейчас, после всего, что ей пришлось вынести по его вине, подействовало на Мередит как фитиль, поднесенный к пороховой бочке. Она буквально сорвала трубку с рычагов, вделанных в боковую панель, и поднесла к уху.
— Джо говорит, что у тебя все благополучно, послышался тихий низкий голос Мэтта. — Твое манто у меня, и…
Но Мередит не собиралась слушать дальше. Очень медленно, с огромным злорадством и бесконечным удовлетворением она положила трубку. Десять минут спустя, когда впереди уже виднелся дом Мередит, Джо со всей грациозностью пилота «Боинга — 727», приземляющегося на слишком короткой посадочной полосе, с зубодробительным скрежетом тормозов остановил лимузин, и поскольку смог не убить Мередит, врезавшись в мчавшуюся навстречу машину, и не дал ей попросту умереть от страха, широким жестом распахнул дверцу и, удовлетворенно улыбаясь, объявил:
— Приехали, миссис Фаррел, живые и здоровые. Мередит сжала кулаки. Но тридцать лет цивилизованного поведения и заложенные в детстве основы хорошего воспитания нелегко преодолеть, поэтому она вынудила пальцы разжаться, вышла из машины на подгибающихся ногах и вежливо, хотя и фальшивым голосом пожелала Джо доброй ночи. Однако он настоял на том, чтобы проводить ее, и все оказавшиеся в этот момент в вестибюле обернулись, с изумлением разглядывая ее, — от охранника до жильцов, пораньше возвращавшихся домой.
— Д-добрый вечер, м-мисс Бенкрофт, — пролепетал, заикаясь, охранник, раскрыв от изумления рот.
Мередит, естественно, отнесла столь пристальное внимание на счет своего внешнего вида, но, мужественно подняв подбородок, решила идти напролом.
— Добрый вечер, Терри, — ответила она с вежливой улыбкой, поспешно выдергивая руку из лапы Джо.
Однако через несколько минут, когда Мередит открыла дверь квартиры и взглянула на свое отражение в зеркале фойе, ей стало не до улыбок. Она замерла как вкопанная, расширив от ужаса глаза, и невольно расхохоталась. С одного бока волосы стояли дыбом, с другого же выглядели так, словно укладывались электрическим миксером. Жакет-болеро, так изящно сидевший на ней в начале вечера, наполовину свисал с плеча, а аскотский галстук был безнадежно помят.