— Ты сказал, что хочешь выслушать меня. Я собираюсь объяснить тебе все и буду говорить коротко и перечислять события в хронологическом порядке, так что мой рассказ займет всего несколько минут, но ты должен понять, что многое в нем связано с Мэттом.
— Начинай, — приказал он, сердито хмурясь.
— Прекрасно, — кивнула она и потянулась к ежедневнику, записи в котором вела по наставлению отца, прежде чем тот отправился в круиз. Пролистав его, Мередит начала:
— Мы пытались купить землю в Хаустоне, но во время переговоров выяснилось, что на него претендует другая компания. «Интеркорп» купила его…
Филип приподнялся, яростно сверкая глазами.
— Садись и успокойся, — спокойно сказала она. — «Интеркорп» купила его за двадцать миллионов долларов и подняла цену до тридцати. Мэтт сделал это, — подчеркнула она, — желая отомстить тебе за то, что ты повлиял на Саутвилльскую комиссию по районированию и заставил наложить запрет на работы.
Он собирался также подать в суд на тебя, сенатора Дениса и Саутвилльскую комиссию.
И, заметив, что Филип побледнел, поспешно добавила.
— Все уже улажено. Иск не будет подан, и Мэтт продает нам участок за двадцать миллионов.
Мередит наблюдала за отцом, надеясь, что он немного смягчится, но лицо его застыло от усилий сдержать ярость и ненависть, и она вновь опустила глаза в ежедневник, бесцельно переворачивая страницы. Обрадованная тем, что следующий вопрос не касался Мэтта, она продолжила — Сэм Грин считает, что за последнее время на бирже возник необычный интерес к нашим акциям. До последней недели цена неуклонно росла и только потом начала падать из-за истории с бомбами. Со дня на день мы должны узнать имена наших новых акционеров и какими пакетами они владеют.
— Сэм, случайно, не употребил слово «захват»?
— Да, — неохотно обронила Мередит и перевернула следующую страницу. — Но все решили, что это, возможно, ложная тревога, потому что сейчас мы — невыгодное приобретение. Как ты знаешь, у нас уже был один звонок о якобы подложенной в нью-орлеанский магазин бомбе. Цифры продаж снизились на несколько дней, а потом все пришло в норму.
Затем Мередит перечисляла все, что случилось за последние дни, включая звонок Паркера относительно нового кредитора — Это все о бизнесе, — заключила она наконец, вглядываясь в отца и тревожась, что его больное сердце не выдержит такого напряжения.
Филип был похож на каменную статую, но цвет лица изменился к лучшему.
— Теперь речь пойдет о личных делах, особенно о Мэтью Фарреле. — И намеренно вызывающе добавила:
— Надеюсь, ты сумеешь спокойно выслушать меня?